Гончаров и кровавая драма

- По-моему, с месяц тому назад.

- Где это произошло?

- В фирме, он опять приходил и требовал бабки. Над ним там уже смеются.

- Скоты вы, потому и смеетесь. Где он последнее время жил?

- Не знаю, пока были деньги, снимал койку здесь, в городе, по улице Маркса, а потом, скорее всего, переехал к своей теще в Петровку.

- Где там, в Петровке, мы можем найти его тещу?

- Адрес-то я не знаю, а домик помню. Не домик, а развалюха. Она первая слева от магазина стоит, а во дворе у нее ржавеет разбитый автобусный кузов. Найдете. А теперь отвезите меня туда, где взяли, - заявил вдруг обнаглевший Мельников.

- Отвезем, Виктор, - улыбнулся полковник, - конечно отвезем. Какие могут быть разговоры. Коля, - обратился он к водителю, - давай-ка в УВД города.

- Куда? Зачем? - засуетился сзади Мельников. - Зачем в УВД?

- Затем, что тебя там уже дожидается твой товарищ.

- Какой товарищ? - тоскливо заныл бугор.

- Скоро ты сам увидишь, и пусть для тебя это будет приятным сюрпризом.

Нам повезло: в дежурной части скучали уже знакомые нам автоматчики. С полуслова поняв, в чем суть дела, они без лишней суеты утащили бугра в подвал и свято пообещали тотчас же передать Вехктину кассету с новой записью. Мы же на ночь глядя на той же "Ниве" отправились в Петровку, благо до нее было рукой подать.

- Если дальше мы будем действовать в том же темпе, то очень быстро заполним им все казематы, - с удовольствием закуривая сигарету, удовлетворенно заметил тесть.

- Или они просто вышвырнут их на улицу, а в освободившиеся камеры поместят нас.

Ориентир нам Мельников дал довольно точный, по крайней мере плутать или спрашивать, где живет теща Николая Бодулина, нам не пришлось. Покосившаяся избушка с ржавым автобусом во дворе стояла впритык к магазину, и в ее окнах, к нашей радости, горел свет. Прицыкнув на залаявшего было барбоса, мы с Ефимовым поднялись на крылечко, в то время как парни встали на контроль под окнами. Стучать нам не пришлось, потому как дверь открылась сама по себе и в освещенном квадрате нам явилась сгорбленная болезнями и временем старуха в очках и с палочкой. Ни слова не говоря, она несколько секунд изучающе на нас смотрела, прежде чем вдумчиво и весомо спросить:

- Из города пожаловали?

- Так точно, матушка, - невольно улыбнувшись бабкиному аналитическому мышлению, молодцевато ответил тесть. - Как здоровье, матушка?

- Какое там к черту здоровье, - обиженно скривилась она. - Скорее бы подохнуть. А вы кто такие и зачем ко мне приехали?

- А мы, бабушка, не к вам приехали. Зять нам ваш нужен, Коля Бодулин. Мы с ним вместе на фирме работали.

- Пропади она пропадом, ваша фирма, - взволновалась старуха. - Гори она синим пламенем. Сколько горя мы от нее приняли. Обманщики вы подлые, гневно пристукнула она палочкой и хотела закрыть дверь, но этому помешала моя нога.

- Так мы же, бабушка, с приятной новостью, - заявил я. - Старый начальник умер, а новый хочет теперь со всеми расплатиться.

- Вон оно что! - заохала старуха. - Подох, значит, кровопийца, ну и слава богу. Чтоб ему вечно гореть в геенне огненной. Бог справедливый, он все видит. Так чего ж вы на пороге-то стоите, заходите в избу. Какая жалость, это же надо такому случиться? Вот ведь незадача-то!

- О чем вы, бабушка? - входя в низкую прокопченную избу и не вполне понимая алогичный ход старухиной мысли, спросил я.

- Так ведь совсем чуть-чуть Колька-то не дождался. В воскресенье только уехал, а ведь три с половиной месяца томился и переживал.

- Так он все это время жил у вас?

- А где ж ему еще было жить без копейки-то денег? - заплакала бабуся. Совсем измотали парня. Полгода мы с ним на одной картошке сидели. А дома в Крайне семья сидит голодная, четыре рта у него, а Сонечка-то, дочь моя, евойноя жена, совсем копейки получает. А он, бедолага, здесь ночи не спит, извелся парень, одна тень от него осталась.

- Бабушка, все образумится, успокойтесь и не расстраивайтесь, вкрадчиво и ласково пропел полковник. - А что он вам говорил перед отъездом и как уехал?

- Как уехал? Набрали мы по соседям деньжишек ему на билет, собрал он свои нехитрые вещички и отбыл. А было-то у него всего ничего. Две рубашки да одни штаны. Упрятал в сумку и подался. Да еще сказал на прощание: мол, Любовь Никитична, я обязательно с вами рассчитаюсь.

- Но перед отъездом-то он хоть заехал к начальнику? - вкрадчиво подкинул крамольную мыслишку полковник.

- А как же? - тут же уцепилась за нее бабка. - Он так и сказал: ну, мама, если и на этот раз ничего не получится, то рожу я ему расквашу. Да, видно, не успел, своей смертью подох супостат, а может, и успел. Когда он помер-то?

- В понедельник ночью, - испытующе глядя на старуху, ответил тесть.

- Значит, успел, - облегченно вздохнула бабка и гордо вытащила из русской печки котелок картошки. - Присаживайтесь, добрые люди, уж чем богаты...

Это было уже слишком, кажется, мы нашли убийцу, и есть за его столом казалось мне предосудительным, однако тесть не разделял мою точку зрения. Вытащив самый большой клубень, он с остервенением содрал с него шкуру и, посыпав крупной солью, проглотил в мгновение ока.