Гончаров и кровавый бизнес

В аптеке мне сказали, что такой ценный препарат, как бодяга, давно сняли с производства, а в магазине "Оптика" перед зеркальной стеной я вполне оценил работу бас-гитары и пожелал ему серьезнейшего поражения при разборках с Петровским.

Осторожно пробравшись домой, я тщательно переоделся в костюм уличного джентльмена и, надев обручальное кольцо, совсем было собрался к выходу, когда затрещал телефон. Довольно спокойно я снял трубку.

- Алео-о? - хохотнул знакомый грудной голос царицы. - Котофей Иваныч, как настроение? Объявилась ли ваша заблудшая овца?

- Нет, моя госпожа, но пару кусков отбивной свинины на наш совместный ужин я непременно словлю. Вам какая часть нравится? Грудинка или филей?

- А вам?

- Я люблю сочное филе со специями под надлежащим соусом.

- У вас превосходный вкус, я думаю, меню понравится нам обоим.

- Не сомневаюсь, только разрешите мне внести маленькую корректировку. Я буду ждать вас в девять вечера в роскошном двести втором номере отеля "Березка".

- О-о, - удивленно протянула она, - кажется, пан туманит мозги своей маленькой женушке? Я была о вас совершенно иного мнения. Не скрою, я разочарована, но тем не менее приду. Надеюсь, вы будете джентльменом и не обидите бедную женщину.

- Конечно, тем более что ваша охрана, вероятно, будет неподалеку.

- Что за бред вам пришел в голову? - Что-то неуловимо изменилось в ее голосе, и я подумал, что мои наихудшие опасения сбываются. Не ради моей суперпривлекательной внешности она добивается этого свидания. Жаль, а как приятно считать себя дон-жуаном. - До встречи! - заключила она, заканчивая разговор.

Стараясь выйти из подъезда незамеченным, я просто не мог не напороться на Юрку Шутова, если верить словам Ефимова, нового начальника милиции. Судя по тому, как важно он выходил из машины, сомневаться в этом не приходилось.

- Господи, на кого ты похож! - брезгливо разглядывая мою внешность, заметил новый шериф.

- И в рубище почтенна добродетель, - скромно ответил я, стараясь уйти от его нескромных и глупых вопросов.

- Врешь ты все, небось опять какую-то хреновину задумал. Разговор у меня будет с тобой серьезный, ты, наверное, слышал, что меня...

- В другой раз, попозже, - торопливо ответил я, проскальзывая в дверную щель и паузу его величественной речи.

- Завтра зайди ко мне на работу! - крикнул он вдогонку. - Слышишь, на работу!

- Да ну тебя в болото, надо будет, явишься сам.

* * *

Место я себе облюбовал, на мой взгляд, восхитительное. В десяти метрах от развороченной могилы, на скамеечке возле гранитного, монументального памятника. Рядом находилась заброшенная, почти сровнявшаяся с землей безымянная могилка примерно двухлетней давности. На каменный столик, за которым могла бы разместиться добрая дюжина поминающих, я выложил свой нехитрый обед. Булку хлеба, десяток вареных яиц и пачку самого дешевого печенья. В довершение к этому в самом центре я водрузил бутылку водки с пластмассовым стаканчиком и пачку "Примы".

Покурив, я принялся за дело. Во-первых, тщательно ободрал никчемную, по моему разумению, траву, потом фанеркой аккуратно подровнял холмик, стараясь придать ему классическую конфигурацию. Вышло совсем даже неплохо. А что, господин Гончаров, не податься ли нам в могильщики? Работа непыльная, и платят не хило, к тому же никакого риска. Не то что у тебя. Каждую минуту ждешь, когда какой-нибудь подонок влепит в твое нежное сердце пулю. Холмик получился как на картинке, пальчики оближешь, наверное, неприкаянная душа усопшего сейчас ликует и танцует медленный фокстрот. Интересно, как его звали? Почему его, может, это была она? Назовем его (ее) Женей, чтобы без обиды. Что бы еще для нее сделать? Ясное дело, не хватает цветов, которые в избытке, на мой взгляд, произрастают у других, а это несправедливо, так как нам еще с детства твердили, что на том свете мы все равны. С клумбы почтенного старика, что строго следил за мной через черные зерна гранита, я извлек несколько тюльпанов и аккуратно, стараясь не повредить корневой системы, пересадил их на могилу его обездоленной соседки, а чтобы он не глядел на меня так осуждающе, я тщательно заровнял изъян. Искоса, краем глаза я наблюдал за наземной жизнью кладбища и теперь с удовлетворением заметил, что мои труды не пропали даром, на мою особу, а точнее, на мою скучающую бутылку обратили внимание два кладбищенских постояльца, устроившие маленький пикничок на только что убранной могиле. Продолжая заниматься своим делом, я разложил на Женином холмике расправленную пачку печенья и положил туда два яйца. Пока я открывал бутылку, две большущие, сварливые вороны уже нагло грызли и клевали поминальный обед. Ну что же, на то она и птичка Божья, философски подумал я, отмеряя себе сто граммов.

- Вечный тебе покой, да будет тебе земля пухом! - проникновенно сказал я и, вылив на холмик немного водки, остальное допил сам.