Гончаров и таежные бандиты

Немного подождав, я толкнул дверь. Заскрипев, она отворилась - и я оказался в больших нетопленых сенях. Прямо напротив красовалась солидная дверь, ведущая в хоромы. Кнопки звонка обнаружить не удалось, и я постучал костяшками пальцев. Удивительно, но меня услышали.

- Кто там? - глухо спросили из-за двери.

- Тот, кого вы ждете, друг брата. Костя.

- Сейчас...

Послышалось громыхание отодвигаемой щеколды и прочих запоров. После ряда сложных манипуляций дверь наконец отворилась. Передо мной стояла женщина в черном.

- Заходи, Константин, извини, что долго не впускала. Боюсь.

- Успокойся, Евдокия, все будет хорошо.

- Хорошо уже не будет, для меня по крайности.

- Все перемелется, все забудется.

- Ничего не забудется. Проходите, умывайтесь, стол уже готов.

Горница, где был накрыт стол, была на сорок квадратов, с двумя большими окнами. Справа и слева из нее выходили шесть дверей, должно быть, личные покои хозяев.

- Присаживайся, Константин, мне о тебе Федя только хорошее рассказывал, надеялся на тебя очень.

Налив мне полстакана, она перекрестилась по-старообрядчески и, склонив голову, замерла, как воплощенная музыка русской красоты.

- Где это случилось, Евдокия?

- Здесь, - кивнула она на чернеющее окно.

- Когда?

- Сегодня в три часа ночи. Он с Фимой приехал ко мне под вечер. Я натопила баню. Они помылись, хорошо поужинали, потом Федя отвел меня в комнату и все рассказал о вас. Мы с ним очень надеялись, что наконец-то развяжется затянувшийся на нем узел, но... Ты немного опоздал. В половине третьего они проснулись, позавтракали и собрались ехать на работу. Я проводила их до порога, перекрестила и... извините... - На ее глазах заблестели слезы. - Только закрыла дверь на засов... Автоматная очередь, вернее, две очереди... Я сразу все поняла... Выскочила на дорогу, к его джипу, и увидела, как с места сорвалась какая-то машина и в считанные секунды исчезла, растворилась в ночной темноте. Да было темно очень, мне пришлось вернуться за фонарем... Ефим лежал на спине, весь в крови, а от его головы осталась только половина. Федя исчез, как в воду канул. Конечно, они его увезли. Знать бы куда, эх! Будут пытать. Господи, покарай гадов! Помоги мне...

- Ты не заметила, какая машина отъехала после выстрелов?

- Нет, было очень темно.

- Хотя бы цвет.

- Нет, только задние огни и видела.

- Где сейчас тело?

- В морге, на вскрытии... Господи, помоги мне пережить это...

- У вас часто останавливались сослуживцы Федора?

- Всегда, когда он с ними приезжал.

- А именно кто?

- Да все! Бухгалтер, экономист, маркшейдер, геолог... Мало ли...

- Кто из них тебе был неприятен?

- По-твоему, это поможет найти убийцу?

- Не знаю, но это может послужить делу, а я постараюсь подходить непредвзято.

- Ну что ж... Не нравился мне его зам Георгий Георгиевич Вассаров. Был противен Гнедых, но это по другой причине, чисто личной. Старший съемщик Бойко, тоже тип не из приятных. Скользкий и хитрый Николай Адаров, зам по коммерческим вопросам.

- Евдокия, как думаешь, за что и кто мог преследовать Федора?

- За что - он и сам не знал. Просто зародилось в его душе предчувствие, а потом оно подтвердилось неудачным выстрелом. За что? Наверное, он кому-то мешал. А кто, тут уж ответить не берусь. Ведь это очень просто оговорить человека. Потом сам не отмоешься от великого греха. С Виктором Гнедых он был дружен, но самые близкие отношения у него были с Димой Граниным. Да и мне Дима был по нраву. Да и рабочие его любят.

- А что вы можете сказать о Фединой жене, кажется, она тоже работает в их системе?

- Да, конечно, Рита Панаева. Сложно мне о ней что-нибудь сказать, лучше ты сам на нее посмотришь и составишь мнение. Мое может оказаться необъективным. Вообще, Константин, лучше на все взглянуть изнутри самому.

- Это ты права.

- Я здесь для тебя приготовила старую куртку, свитер и штаны. Так Федя велел. Все лежит в твоей спальне. Утром отвезу тебя до Чоры, а там и рукой подать. До Тунчака доберешься сам, я не хочу, чтобы нас видели вместе. Прошу тебя, будь осторожен и найди мне Федора, больше ничего не нужно. Мне плевать на их золото, но за брата я рассчитаюсь сполна, прости меня Господи.

- Каким образом?

Она молча кивнула на простенок, где красиво устроились три дорогие двустволки.

- Неужели сама?..

- Да уж, дядю Ваню просить не буду. Только укажи мне. Я сама справлюсь. Я ведь от крепкого корня, сибирского.

- Ты лучше не распаляйся, Евдокия. Я все понимаю, и брата твоего очень люблю, но грех на душу брать не стоит... Кстати, а где твои дети? Федор говорил, двое их у тебя?

- Отослала ночевать к свекрови, чтобы тебя лишний раз не светить. Ладно, время уже позднее, пора ложиться... Ты один будешь - или со мной?

Ну дает Евдокия!

Если бы сейчас грянул гром и земля разверзлась под моими ногами, то я бы удивился куда меньше. Я открыл рот, пытаясь что-нибудь выдавить из себя.