Гончаров попадает в притон

– А ты месаес. Посол вон! Пьянь подзаболная!

На всякий случай, избегая конфронтации, я перебазировался на скамейку возле самого подъезда. Меня никто не замечал. Похмельные мужики проходили мимо, торопясь по своим сакраментальным делам. Одному я даже кивнул и показал на бутылку, но он отрицательно затряс нечесаной башкой.

А детская игра в кустах меж тем разгоралась, поневоле я прислушался.

– Где деньги? – звенел девчоночий голосок. – Опять пропил, ирод. Навязался на мою душу, чтоб ты сдох.

– Сто ты на меня орес? Лахудла! Ну выпил суть-суть! Слазу слать надо?

– Убирайся, где был. Иди к своей шлюхе.

– Заткнись, убью, сука!

Послышалось что-то похожее на шлепки. Они становились все громче и явственней. Взахлеб заверещала девчонка.

– Убью суку, завалю, как дядю Сасу, – входил в роль карапуз.

– А-а-а, я всем расскажу! Всем расскажу!

– Что ты рассказес?

– Как ты в замок кашу напихал! Все расскажу.

Опять послышались удары и громкий взаправдашний Наташкин рев. Я понял, что нужно вмешаться. Отогнув кусты, я за шиворот вытащил вредного карапуза. Теперь заверещал он, а из окна третьего этажа на меня посыпался отборный мат на вид благообразной старушки, видимо карапузовской бабушки. А его мамаша уже старательно охаживала меня ковровой выбивалкой.

– Чтоб вы все посдыхали, алкаши чертовы, жизни от вас нет. Мама! – заорала она старухе. – Вызывай милицию, чуть ребенка не убил. Погоди у меня, упрячу я тебя лет на пять, может, поумнеешь.

– В чем дело, гражданка?

Сивый парень в спортивном костюме показал милицейское удостоверение. Минуту назад он сидел на скамейке противоположного дома. Какой же я лопух, за домом слежка. И алкаши это прекрасно знали, потому и не заглотили моего живца. А я-то!… Глупеем, Гончаров, глупеем.

– Арестуйте его, товарищ милиционер, – визжала между тем баба, – он сына моего чуть не убил.

– Неправда, гражданка, он лишь оттащил его от девочки, которую ваш сын избивал всерьез.

– Да вы ничего не знаете!

– Я наблюдаю за ними давно. Гражданин, ваши документы.

– Отойдем, сержант, – буркнул я.

– Отойдем, только бутылочку с собой прихватите, придется составить акт.

С бутылкой, нарезанным огурцом, в грязном костюме, я шкандыбал впереди сержанта, проклиная себя за глупость и легкомыслие.

– Ваши документы, – дойдя до середины двора, потребовал мент.

– У меня их нет.

– Вот и отлично, сейчас бригаду вызовем, и до выяснения…

Из-под мышки он вытащил рацию.

– Погоди, сержант, две минуты.

– Ну?

Я начал снимать стоптанный башмак. Заинтересованный, он оставил рацию в покое.

– Что вы здесь делали?

– Наверное, то же, что и ты.

Из-под стельки башмака я извлек ламинированную лицензию, кстати, не продленную, а значит, и не действительную. Он старательно сверил фото с моей образиной, а на срок годности внимания не обратил.

– Гончаров? Это вы и есть? Много о вас слышал, но почему такой костюм, водка? Вы же бывший офицер, должны себя держать в рамках.

– Сержант, когда идут на охоту, не обязательно надевать смокинг.

– Я понял. Вы свободны, но доложить о вашем визите сюда я обязан.

– Ничего не имею против. Только просьба, сержант, там плачет девочка. Вот вам деньги, сходите и купите какую-нибудь шоколадку. А я тем временем постараюсь ее успокоить. Видно, до нее нет никому дела.

– Я на посту.

– Тогда успокойте ее вы, а я сбегаю в «комок».

Очевидно, в подобного рода делах сержант был неискушен, потому что после минутного замешательства решился на первый вариант.

– Только вы посматривайте за подъездом.

– Я для этого сюда и пришел.

Раздвинув кусты, я увидел ее. Забившись в угол картонной коробки, девочка горестно всхлипывала.

– Наташка, здорово, чего ревешь?

– Сла-а-вик побил. Он злой, он скотина, чтоб он сдох.

– Ну зачем же так сразу, а где мама?

– На работе, а папанька спит, с утра напился пьяным и спит.

– Ну ничего, сейчас дядя милиционер принесет тебе шоколадку.

– Мент поганый? – с ходу спросила она.

Я обалдел:

– Почему же поганый?

– Папанька всегда так говорит. А еще говорит – мусор поганый.

– Твой папа говорит плохо. А что за кашу пихал в замок тот мальчик, Славик?

– А это не он пихал, он только смотрел, а кашу из клизмы в замок выдавливал Сережа.

– Какой Сережа?

– Который газеты носит. Он думал, что мы не видим его, а мы со Славкой все видели и клизму потом взяли, когда он ее выбросил.

– А где она?

– Клизма? У меня в сумке.

– Подари ее мне.

– Не могу. Я дежурная медсестра.

– Ну и отлично. Я тебе дам денег на две новые клизмы. Мединструмент всегда должен быть новым. Держи. – Я протянул ей десятку и взамен получил грязно-желтую грушу с отбитым пластмассовым наконечником. Наташкин потенциальный пациент был бы только рад нашей сделке.

– А что это вы с клизмой делаете, гражданин Гончаров? – резко и подозрительно спросил склонившийся над нами сержант.

– Играем, – глупо ответил я.

– Ага, играем, – поддержала меня семилетняя бестия, крепко зажав в кулачке десятку. – Я сейчас дяденьке буду промывать кишечник.

– Вот как, – задумчиво протянул сержант. – На, девочка, держи свой шоколад, а с незнакомыми дяденьками больше не играй, хорошо?

– Хорошо.