Гончаров приобретает популярность

Притворив дверь, я вышел во двор. И кажется, вовремя. Каким-то образом заработал деревенский «телефон». Возле калитки с моей старушенцией уже шушукалась товарка, и примкнуть к ним готовилась толстая бабка, торопливой уткой пересекающая улицу. Кажется, до прихода участкового мне предстоит выдержать серьезную осаду. А также мне сдается, что господин Гончаров опять попал в историю.

– Дамы! – подождав, когда подойдет третья собеседница, официально и строго начал я. – Чем попусту точить лясы и плеваться шелухой, сделаем так: одна из вас, самая шустрая, сейчас же помчится к участковому и введет его в курс дела, тогда как остальные будут стойко сдерживать натиск любопытной толпы. Все понятно? – тоном, не допускающим возражений, спросил я в итоге.

– Какой шустрый! – язвительно заметил только что подошедший костлявый и плешивый дед. – А где его искать, участкового-то?

– В участке, – коротко обрубил я.

– А где участок? – не сдавая позиций, ехидно спросил он.

– Это вам лучше знать, – уже все понимая, увял я.

– Вот то-то и оно. А участок от нас поболе пяти верст будет. Да и там ли он?

– М-да! Ну а телефон у вас есть?

– Есть! – гордо и с готовностью отозвалась «утка». – У Сашки в мэрии, только он не работает с самого начала лета.

– Тогда за участковым нужно съездить на машине, – подумав, вынес я решение. – У кого здесь есть машина?

– У Сашки, – лаконично ответил дед. – А только он, наверное, пьяный.

– Наверное, но не наверняка. Приведите-ка мне его.

На мое счастье, Сашка Крутько, мэр заброшенной деревушки, сегодня еще не принимал, но, кажется, готовился. Он приковылял обиженный и сердитый, как пес, у которого прямо изо рта вырвали сахарную кость.

– Ну что там еще? – проходя сквозь собравшуюся уже толпу стариков, пробурчал он. – Померла, значит, Мария Андреевна? Все там будем.

– Не померла, Александр Трофимович, – возразил я, – убили ее.

– Сказки. Кому она нужна?

– Значит, кому-то понадобилась.

– Брехня, – заходя во двор, не поверил он. – Кому мы, старики, здесь нужны?

– Вам надо за участковым съездить.

– Вот и съезди, – парировал он. – А мне бензин жечь не с руки. У меня пенсия одна, и помогать мне некому. Дай-кось гляну на упокойницу.

– Нельзя, Александр Трофимович, там могут быть следы, которые мы должны сохранить до приезда милиции.

– Чаво? – прикинувшись дурачком, удивленно воскликнул он и полез вперед, как на буфет. – Ты сам-то кто такой?

– Я Константин Гончаров, здесь проездом.

– А чаво в избе у Андреевны забыл, а? Небось сам ее и угробил. – Довольный своей проницательностью, мэр гордо посмотрел на односельчан. – Знаем мы таких! Давай, ребята, вяжи его!!!

Нерешительно переглядываясь, дряхлые старики переминались с ноги на ногу, но по толпе прошел первый упреждающий ропот, и, кажется, в самом скором времени меня ждут интересные перемены.

– Ну чего стоите, мать вашу так! – повторил клич Трофимыч и, не щадя живота своего, первым бросился под танки.

– Спокойно. Вяжите, – послушно протягивая руки, облегчил я ему задачу. – Только с одним условием. Никто не заходит в дом Марии Андреевны, а вы тотчас отправитесь за участковым.

– А ты мне условия не ставь, – торжественно стягивая мои суставы гнилым брючным ремешком, устрашающе предупредил мэр. – Кишка тонка, чтоб Крутько условия ставить.

– Виноват, Александр Трофимович, конечно же вы сами знаете, что до приезда милиции никто не должен прикасаться даже к ручке этой двери.

– А то нет. Конечно, знаю, – важно ответил Крутько и, строго глянув на старух, предупредил: – Понятно вам? Чтоб за ограду ни на шаг, а то я вам…

Что ждет нарушителя, он так и не договорил, потому что, препоручив меня еще более дряхлому деду, сам поковылял к моей машине.

«Старый козел! – подумал я. – Он даже не спросил ключи от зажигания! Значит, сам не верит в мою причастность к убийству Марии Андреевны».

Плюнув ему вслед, я повалился на траву и задумался. Во-первых, о своей звезде вечного неудачника, а во-вторых, о том, за что могли убить бедную старуху. Насколько я успел рассмотреть, кроме книг, в ее хижине ничего ценного не было. Допотопный чёрно-белый телевизор и крохотный холодильник в счет не шли, а про ее барахло и говорить не приходится. Конечно, вполне допустим вариант двойной жизни, но опять-таки не в крохотной, на двадцать домов деревеньке. Тогда что?..

– …откудова будешь? – тряс меня за плечо грозный страж с угревато-волосатым носом и слезящимися голубыми глазками. – Не из Самары ли?

– Нет, отец, бери выше.

– Нешто с Москвы? – уважительно спросил он и подсел поближе.

– Еще выше, – многозначительно ответил я. – Скажи-ка мне, дед, а кто она такая, эта самая Мария Андреевна? Кем она была при жизни?

– Маша-то? Дык учительницей, – словоохотливо отозвался старичок. – У нас здеся раньше школа была, четырехлетка, вот там она и учительствовала. Тута раньше ребятишки были, а она их учила.

– А давно она у вас поселилась?