Гончаров приобретает популярность

– Вам нет причин беспокоиться, – приятно улыбнулся я, – оставляю вас в обществе галантных и бесстрашных кавалеров, которых вы вправе менять хоть каждый час.

– Вы не смеете так со мной поступать. Это произвол и беспредел. Как вы можете?

– Как я могу? Об этом вам расскажет ваша очаровательная собеседница, будем надеяться, что она окажется не такой отпетой садисткой, как вы. Не забывайте Борю. Он, наверное, уже проголодался, так вы уж нащиплите ему травки.

– Не уходите, я дам вам денег.

– Они мне не нужны, и давайте сделаем так, чтобы больше никогда не встречаться.

Моторку я обнаружил невдалеке вверх по течению. Отвязав ее, я молча спустился и пристал к моему дереву.

Мое появление заставило Лютову бросить свое занятие на полдороге. С моей дубинкой и с явной неохотой она отошла от обнаженной парочки, лежащей валетом. Казнь она им придумала настолько извращенную и изуверскую, что даже я не мог спокойно смотреть на мучения нашей оскверненной садистки. Что и говорить, не угнаться нам за прекрасным полом, за полетом их фантазии в делах подобного рода.

– Лютик, кончай над ними глумиться, довольно, – вступился я за посрамленных мерзавцев. – Они тебя и так на всю жизнь запомнят.

– А разве они будут жить? – спросила она, до крайности удивленная такой возможностью. – Неужели после всего того, что они с нами сотворили, вы их пощадите?

– Заткнись и развяжи Майклу ноги. Развела тут философию. Поторопись.

– Зачем я должна развязывать ему ноги?

– Затем, что он поедет с нами. А если ты задашь мне еще хоть один вопрос, то я оставлю тебя в их компании, я вижу, тебе здесь ужасно нравится.

– Может быть, вы и меня захватите? – тоскливо глядя, как мы уходим, несмело попросила Федько.

– За тобой приедут позже.

– Кто приедет? Когда? – сразу оживилась она.

– С голоду помереть не успеете. Возможно, что приеду я сам.

Отчалив, я посадил Светлану за руль, а сам занялся Майклом.

– Зема, жить хочешь? – подставив ему к горлу его же зверский нож, задал я сакраментальный вопрос. – Только говори честно, без лукавства.

– Хочу, – чистосердечно признался он.

– Я тоже так думаю, а знаешь, для чего я взял тебя на борт?

– Нет.

– Чтобы утопить. Сейчас отойдем подальше от острова, и я тебя сброшу в воду. Со связанными за спиной руками ты пойдешь на дно утюгом. Ты видел, как плавает утюг?

– Нет. Не надо, простите меня! Константин Иванович, я обещаю вам больше никогда не попадаться на вашем пути.

– Сейчас, в таком положении, тебе, голубь сизокрылый, никаких других слов говорить не приходится, но если я тебя отпущу, то уже через два часа ты запоешь по-другому. Это я знаю наверняка.

– Нет, я не такой, поверьте мне.

– Пожалел волк телятю. Ничего у нас не получится, Майкл. Единственное, что я могу для тебя сделать, – так это передать твою посмертную записку. Ну как там положено – простись с родными, попроси, чтоб не поминали лихом, жене поцелуй, сыну привет, в общем, сам знаешь, а если писать не хочешь, так я могу позвонить и передать твои слова по телефону. Так будешь писать?

– А что там писать?

– Тогда умри как мужик, – напыщенно и драматично выдал я и для пущей убедительности перекрестился.

– Да как же так, – завыл он кастрированным удавом, – у меня же двое малых пацанов, вы хоть их пожалейте, ведь сиротами останутся.

– Ну, если пацанов, то, пожалуй что, и пожалею. Помилую тебя на первый раз, но ты мне за это должен вернуть наши тачки и поклясться не предпринимать против нас никаких враждебных действий.

– О чем вы говорите, ну конечно же я согласен на все ваши условия.

– Посмотрим, и учти – если только я замечу твое малейшее неправильное телодвижение, так долго волыниться с тобой больше не стану. Зачем вы угнали наши машины – кажется, Федько об этом вас не просила?

– Не просила, – на глазах оживая, радостно согласился Майкл. – Но только ваши машины все равно бы угнали.

– Интересная мысль. А если ее продолжить, то можно прийти к следующему выводу: давайте убивать всех подряд, поскольку в конечном итоге они все равно умрут.

– Да нет, вы меня не поняли. Ваши машины собирались угнать еще вчера. Мы помешали.

– Еще интересней. Ты меня заинтриговал, выкладывай, как было дело.

– Эта сучка Наташка заставила нас следить за церковью, ну там, в таком плане – кто возле нее шастает, какие подозрительные люди на горизонте, чем интересуются. Короче, вчера утром мы сели неподалеку, взяли пивка, торопиться нам некуда, сидим болтаем, пиво хлебаем. Думаем, все равно ничего такого не случится. Автобус с попами приехал, а потом и эта ваша Светлана прикатила. Вот стерва лютая!

– Стерва Лютова! – крикнул я на корму. – Мотор глуши, весла суши, ложимся в дрейф. Разговор у нас с товарищем содержательный получается.

– Утопить его к чертовой матери, и весь разговор, – уже в тишине пожелала она.

– Во! Что я тебе говорил! – перешел на шепот Майкл. – Все они суки!

– К делу это не относится, я тебя слушаю.

– Ну, значит, это… как она взялась их шугать, я тебе доложу. Сидим дальше, ха-ха ловим, а тут и ты прикатил. А насчет тебя у нас был разговор особый, и потому мы стали внимательней поглядывать да острее посматривать.