Гончие Бафута

Мы с трудом обогнули огромный острый выступ горы, и тут перед нами открылась долина — тихая, отрешенная, наполненная сверкающим солнечным светом, озарявшим суровые отроги по обе ее стороны, словно ниспадали складками два серых каменных занавеса, расцвеченные розовым, разукрашенные золотыми солнечными бликами и мягкими голубыми тенями. У подножия скал громоздилось наследие несчетных камнепадов и горных обвалов — хаос глыб всех форм и размеров; иные раскатились по неровному руслу долины, иные громоздятся друг на друга, будто из них на скорую руку возведены высоченные дымовые трубы — вот-вот обвалятся! На этих утесах и вокруг них стелется, колышется на ветру зеленый ковер: кусты, высокие травы, согбенные, скрюченные, похожие на хитрых колдунов деревья, мелкие орхидеи, высокие лилии и густая, путаная сеть вьюнков с желтыми, кремовыми и розовыми цветками. На склонах утесов, обращенных к нам, разбросано множество пещер; их отверстия таинственно темнеют, порой узкие — просто щели в камне, порой распахнутые широко, словно двери соборов. По самой середине долины бежит шумливый ручеек — этот бойкий малыш то весело юркнет меж камней, то вновь выскочит оттуда и торопливо скачет водопадами вниз по склону с одного уступа на другой.

В устье долины мы остановились отдохнуть и покурить, и я оглядел в бинокль скалы впереди — нет ли там признаков жизни? Но долина казалась мертвой, пустынной; никаких звуков, только самодовольное, потешное журчание крохотного ручейка да ветер вкрадчиво посвистывает и перешептывается с травой. В вышине появился небольшой сокол, минуту повисел недвижно в нежно-голубом небе и скрылся из виду за иззубренным краем утеса. Джейкоб стоял и разглядывал долину, на его толстой физиономии появилось мрачное выражение.

— Что такое, Джейкоб? — невинно спросил я. — Ты уже заметил добычу?

— Нет, сэр, — ответил тот и сердито уставился в землю.

— Тебе тут не нравится?

— Да, сэр, не нравится.

— Что ж так?

— Это плохой место, сэр.

— Почему же плохое?

— Э! Бывает, такой место заколдованный, худо будет, маса.

Я оглянулся на Гончих Бафута, которые лежали в траве.

— Здесь место заколдованное? Вам тут было худо? — спросил я их.

— Нет, сэр, никогда, — дружно отозвались они.

— Вот видишь, — сказал я Джейкобу. — Нет тут никакого колдовства, и бояться нечего, понял?

— Да, сэр, — ответил Джейкоб, ничуть не убежденный.

— А если ты поймаешь для меня эту добычу, я тебе хорошо заплачу, — продолжал я.

Джейкоб заметно оживился.

— Маса давать мне такой же плата, как охотникам? — спросил он с надеждой.

— Да, конечно.

Джейкоб вздохнул и задумчиво поскреб себе живот.

— Что, все еще боишься, что здесь тебя заколдуют?

— Э! — возразил он, пожав плечами. — Бывает, я тоже ошибся.

— А, Джейкоб! Если маса давать тебе плата, ты убить свой родной мамми, — со смехом сказал один из Гончих; пристрастие Джейкоба к деньгам было хорошо известно всему Бафуту.

— Ха, — сердито воскликнул Джейкоб. — А ты не любить деньги, нет? Зачем ты приходил на охота с маса, если ты не любить деньги, а?

— Это мой работа, — сказал охотник и пояснил, чтобы не осталось никаких сомнений: — Я — Гончая Бафута.

Джейкоб еще не успел придумать достойный ответ, как другой охотник поднял руку.

— Слушай, маса! — взволнованно сказал он.

Все замолчали, и тут до нас долетел из долины странный крик: сперва раз за разом, с короткими промежутками раздавался переливчатый свист… и вдруг он перешел в протяжный вой, который зловещим эхом отдавался в каменистых стенах долины.

— Это н’иир, маса, — зашептали охотники. — Он воет вон там, на большой утес.

Я навел бинокль на беспорядочное нагромождение камней, куда указывали охотники, но не сразу заметил дамана. Он сидел на скалистом выступе и надменно оглядывал долину. Величиной он был с большого кролика, но лапы короткие, толстые, морда притупленная, точно у льва. Уши маленькие, аккуратные, хвоста как будто вовсе нет. Минуту-другую я его разглядывал, потом он повернулся на узком уступе, взбежал на самый верх скалы, там постоял мгновение, определяя расстояние, легко перепрыгнул на соседнюю груду камней и исчез в зарослях вьюнка — за ними, верно, скрывалась какая-то нора. Я опустил бинокль и взглянул на охотников.

— Ну? — спросил я. — Как же нам его поймать?

Они быстро обменялись мнениями на своем языке, потом один повернулся ко мне.

— Маса, этот добыча, он очень много умный, — сказал охотник, скривив лицо, и почесал в затылке. — Сеть мы его никак не поймать, он все равно убежать мимо люди.

— Как же нам поступить, друг мой?

— Мы найти нору в гора, сэр, и мы сделать костер и много дым; мы положить сеть перед нора, и как он побежать, мы его хватай.

— Хорошо, — согласился я. — Пошли, пора.