Гончие псы Гавриила

Все это создало такую рекламу моему передвижению в пространстве, что, подойдя к ставням, я с трепетом стала дожидаться лая гончих. Но они молчали. Я подождала минуты две и занялась делом.

Винт легко вытащился, и я опустила палку.

Я боялась, что ставни окажутся как-то закрепленными, но правая легко мне поддалась и заполнила ночь скрипом петель. Я быстренько прислонила ее к стене и стала ждать, напрягая уши, но на шум не среагировали даже соловьи, видимо, шокированные до немоты. Ну и прекрасно. Я открыла вторую створку и выглянула.

Я не ошиблась насчет причины установки ставень. Железки в некоторых местах торчали из камней на несколько дюймов, но решетки не было. Я высунулась наружу и присмотрелась.

Окно было примерно в тридцати футах от земли, прямо под ним шла тропинка, огибающая северную стену дворца. Ниже скалистая поверхность опускалась к заросшему кустами и деревьями берегу Нар-Эль-Салька. Слева виднелась большая роща платанов.

Ничего высокого близко не росло, только несколько тощих тополей, на которые невозможно залезть. На стенах никаких выступов, но, возможно, Чарльз и сможет забраться. Тут и там из камней стены торчали чахлые растения, значит, трещины есть. Но это уж дело кузена.

Я думала, что увижу движение или даже мигание фонаря, но ничего не было. Под ближними деревьями – кромешная тьма, только огни деревни вдали да тусклое мерцание снегов у горизонта. Чарльзу придется перелезать по скале над истоком Нар-Эль-Салька при свете луны или фонаря, но это, может быть, даже и легче по сравнению с восхождением на стену дворца, где он вообще не сможет использовать фонарь. Мне неожиданно взбрело в голову поискать веревку в комнате-складе или еще где-нибудь. Один из торчащих кусков металла наверняка достаточно крепок, чтобы ее удержать. Я вывесила на подоконник белое полотенце, как сигнал, что путь свободен, и быстренько пошла вдоль аркады.

Кто-то шевельнулся в кустах у конца сломанного моста. Не павлин – слишком большой и движется целеустремленно. Я стояла тихо, сердце прыгало в груди. Он проламывался сквозь кусты, пробуждал тысячи запахов, вытекающих из помятых листьев будто сок. Вышел под лунный свет и уставился на меня. Одна из гончих. Почти сразу же я услышала плеск, легкий удар лап по камням, и еще одна побежала ко мне от края озера.

Я застыла на месте. Не то, чтобы испугалась самих собак, а предположила, что за ними через сад идет Джон Летман. А я окно сломала и полотенце туда вывесила…

Вторая собака остановилась рядом с первой, они стояли плечом к плечу, высоко подняв головы и насторожив уши. На вид очень большие и напряженные. Отрезали меня от спальни. Чарльз или не Чарльз, в этот момент я бы с удовольствием услышала голос Джона Летмана.

Но никаких больше движений не происходило, они, очевидно, появились сами по себе. Интересно было бы узнать, как они попали в сераль. Должно быть, Летман, уходя, оставил дверь открытой, а я, как дура, не проверила. Конечно, если они залают, Чарльз услышит и будет предупрежден. А если они нападут на меня, я завизжу и позову Джона Летмана…

Оставалось только тихо стоять и смотреть на этих монстров. Лунный свет замечательно отражался в их глазах. Уши высоко подняты, узкие морды делали их похожими на лисиц.

– Хорошие собаки, – сказала я и протянула руку.

Жуткая пауза. Потом одна из них, побольше, коротко проскулила и опустила уши. С облегчением я увидела, что ее хвост зашевелился. Гончая поменьше приняла это за руководство к действию, тоже опустила уши и голову, и пошла ко мне, виляя хвостом. Я даже ослабела в коленках, села на край вазы с цветущим табаком и заговорила задыхаясь:

– Хорошая собака, ой хорошая собака. Идите сюда, ребяточки, только тише, пожалуйста. Как вас зовут-то? Суп? Стек? Сыр? А, вспомнила, Софи и Стар! Идите ко мне. Стар и Софи, мои милые. Тише вы, большие мягкие идиоты. Сторожевые собаки, называется… Ты, балда, ты мокрый!

Гончие были в восторге. Мы почти тихо познакомились, скоро я уверилась, что могу с ними справиться, и нашла у них ошейники, за которые схвачусь, когда появится Чарльз.

– А может, пойдете, ребята? Вернулись бы вы на работу, опасные звери. У нас сейчас грабитель придет, и лучше бы вам уйти.

Именно в этот момент прямо под северной стеной я услышала сигнал Чарльза – двойной лисий лай. Гончие, конечно, тоже услышали, та, которая побольше, напряглась. Но, должно быть, это оказалась неубедительная лиса, иностранка, наверное, так что когда я вцепилась в них и забормотала, они успокоились и разрешили повести себя к воротам.

Они были такими высокими, что даже не приходилось наклоняться. Я спешила с ними по тропинке, зацепившись каждой рукой за ошейник. То есть пыталась спешить, но их так заинтересовали звуки в дальнем конце сада, что они просто повисли на ошейниках, оглядывались и скулили, так что я думала, что вот-вот они вообще завоют. Но в конце концов я добралась до ворот и, к своему удивлению, обнаружила, что они плотно закрыты.