Гонец

Карнобои отвечали всем этим требованиям. Бронемобиль широкий, в полтора человеческих роста высотой, всем своим обликом походил на огромного мутанта. Такую конструкцию Гартен видел впервые: на корпусе почти не было отверстий для наблюдения, потому что весь он был покрыт металлической щетиной. Угадывались приваренные гвозди, ножи, наконечники пик, куски арматуры – короче всё продолговатое и острое. Носовая конструкция вообще будоражила сознание. Это были натуральные бивни из кованой стали метра в три каждый. И к чему они только делают такие! Четыре таких бивня составляли одну целостную конструкцию, их концы выдавались вперёд и вверх, но при этом почти касались земли. С корпусом их также связывали толстенные цепи. Над бивнями располагался стальной лист (естественно, с шипами), скрывавший за собой небольшую площадку. Двое сорвиголов неторопливо затаскивали как раз на эту площадку деревянный ящик. Эта площадка есть гнездо – на ней сидят двое-трое бойцов клана и швыряются во врагов взрывчаткой, которая, очевидно, лежит в ящике. Такое же гнездо, но гораздо шире располагалось на корме агрегата. На нём ещё красовалась тренога с пулемётом. Между двух этих площадок возвышался, как башенка, основной корпус. Крыши бронемобиль не имел как таковой, прямо как в старинных бронетранспортёрах. По верхнему краю корпуса под углом были приварены дополнительные листы стали, ну и шипы, разумеется. Внутри этакой башенки уже заняли свои позиции двое стрелков и двое гренадёров. Ближе к носу как раз располагалась ракетная установка – две трубы, казённик и пара рычагов. Пулемёт, идентичный тому, что в гнезде, также являлся кормовым. Над носовой площадкой на куске арматуры был закреплён гарпун внушительных размеров. Кое-где корпус помимо шипов украшали цепи, черепа и фонари, некоторые из которых не работали.

Гартен обошёл этого монстра кругом и с нескрываемым восторгом одобрительно закивал Крюку. Самое интересное то, что это всё равно был багги. Огромный грозный багги.

Филя демонстративно подошёл к ближайшему бивню и облокотился на него, скрестив руки на груди.

– Ну что, не боишься, турельщик? – всё так же ехидно произнёс оторва.

– А чего бояться? За рулём ведь будет не водитель, а ты. – ответил Гартен. Монтировавшие гарпун соклановцы Крюка после его фразы громко заржали, затем синхронно сделали вид, что поперхнулись, и продолжили работу.

– Тогда, увы. В этой гонке я гренадёр.

– Что случилось, Филипп? Раньше ты хоть руль в руках держать умел, а теперь стал наседкой?

– Тише, братан. Я рискую больше всех членов экипажа, ведь мне на корму лезть.

– Вот тебе и раз! Был парень ездовой, а стал гнездовой! Через кормку, к тому же. – карнобои, стоявшие рядом, снова заржали.

– Если водитель не я, то это не значит, что я разучился водить броник. Я вот на тебя сегодня погляжу! – грозно заявил Крюк.

– Смотри, чтобы соседки-наседки обзор не загородили. – ответил Гартен и пошёл обратно к своей тачке. Через секунду он развернулся и бросил, – Тем более, ты на корме не увидишь того, кого видно только с носа.

– Время идёт, а эта сволочь не меняется. – рассудил Филя и полез на свою «позицию».

В гонке позволялось участвовать как одиночкам, так и целым экипажам, как, например, Карнобой. Ограничение упиралось в семь человек и максимальную скорость бронемобиля, которая не должна превышать 96 миль в час. Собственно говоря, экипажи постоянно казались куда опаснее одиночек и постоянно во время гонок доказывали обратное. Размеренно шагая по растрескавшемуся асфальту, Гартен переваривал в голове агрегат карнобоев и потихоньку озирался на бронемобили прочих сегодняшних участников.

Итак, погрызть глотки за куш Токаря прибыло шесть машин. Свою и мародёрскую рисковый водила уже оценил, так что оставалось ещё четверо. Хотя машин собралось много, сами гонщики заранее расположились на отдельной площадке, метрах в ста от финиша. Агрегаты не стояли в какой-то чёткой последовательности, просто из-за того, что пунктуальность организатора не доходила до этого уровня. Это свойственно военным, а не тёртому торговцу металла и топлива, коим являлся Антонио.