Гонец из Пизы, или Ноль часов

Разыграли ферзевый гамбит, и внезапно, как это бывает при недостатке воли к победе, доктор почувствовал равнодушие и даже отвращение к игре. Сделав вид, что уже просчитал комбинацию, он спросил, стараясь увести мысли партнера в сторону:

— А знаешь, что меня бесит в нашей ситуации?

— Что выиграть у меня не получится.

— Нет. Вот я вдруг представил себе, что ничего этого всего с нами на самом деле нет — а так, игра воображения… с тобой такое бывает?

— Регулярно. Это с каждым бывает. Особенно в критических ситуациях. Вроде как во сне мужественно готовишься к неизбежной смерти, а в последний миг охватывает страх и умирать зверски неохота, ищешь способ спастись и с облегчением понимаешь, что все это опять только во сне, и тогда становишься очень храбрым и испытываешь огромное удовольствие от того, что реальная ситуация, в которой ты находишься, на самом-то деле тобою уже понята и лишь воображаема, но это знаешь только ты, а окружающая реальность этого не знает, и делается даже досадно, что ты так находчив и храбр только потому, что знаешь нереальность этой реальности.

— Интересная концепция храбрости,— протянул доктор.— Синдром активного страуса, я бы сказал. То есть, если реальность тебе круто в лом, ты от нее отрекаешься — и вперед на танки, которые есть лишь безвредная игра твоего воображения?

— Не исключаю, что именно так берсерки и полагали в трансе ^{28}.

— Но на кой черт вообще что-то делать, если все — лишь игра твоего воображения?

— А вот тут уже ты подошел к концепции самоубийства как ухода от бессмысленных сражений с воображаемым окружающим.

— Хм. Надо подумать. Но все равно — это ты сам все воображаешь, это другое дело. А если это все кто-то другой навоображал? В том числе и тебя с твоим воображением?

— Пытливый ум у этих врачей. А какая тебе разница?

— Вот именно! А разница такая, что та сволочь, которая это все навоображала, сидит себе в комфорте и безопасности и ловит кайф на том, что мы тут дергаемся. А он нами за ниточки управляет и придумывает все эти шлюзы и маузеры. Достал — убил бы падлу!

— Да? А его кто придумал? И так далее. Старая шутка. Если истины в конечной инстанции не существует и познание бесконечно — то этот гипотетический «он» лишь на одну ступень истиннее тебя — что есть стремящаяся к нулю разница в бесконечной лестнице познания конечной истины.

— Ты у нас большой философ. Модные книжки читаешь.

— Есть один нюанс.

— Какой?

— Маузер сделан на оружейных заводах Толедо, а шлюзы построены в тридцатых годах энкаведешными зеками под управлением товарищей Бирмана и Ягоды. И это такая же реальность, как та, что после хорошей дозы твоего спирта у меня запор.

— Обезвоживание организма. Пей теплую воду по утрам.

— А этот воображаемый тобою лично автор наших дел если и существует, то лишь настолько, насколько его воображение способно создать нас, ибо только через нас и наше воображение проявляется его сущность. Ты на таком уровне понимаешь?

— Ну, в общем.

— Есть демиург или нет — хрен его знает, мы можем судить о нем только по реальным следствиям его воображаемых дел. А реальные следствия — это мы. Так что если он есть — тем хуже для него: это мы его придумали. Хотя он может думать, что наоборот — это он придумал нас.

Доктор подумал и разменял пешки, вскрывая вертикаль ладье. И тут же Беспятых перебросил коня на королевский фланг, усиливая давление на поле c7 так, что еще через ход там могло запахнуть явным разгромом.

— Со времен Платона,— сказал он,— весь диапазон мудрости, а также схоластики, казуистики и словоблудия между солипсизмом и объективным материализмом сводится к английскому анекдоту про официанта, который в ответ на жалобу клиента, что невозможно различить, чай ему подали или кофе, резонно возражает, какая тому в этом случае разница?

— Но знать-то хочется!..

— А знание поступков не отменяет. Можно знать, можно не знать, всего все равно знать не будешь — а действовать все равно надо.

— Зачем?

— А затем, что без этого жизни нет. Инстинкт. Ты жить хочешь? Ферзь e5, шах!

Сметя второго и последнего докторского слона, Беспятых продолжал:

— Ты в Бога веришь?

— Вряд ли. Скорее нет.

— Откуда он взялся?

— По идее, он был всегда.

— Откуда ты это знаешь? Внимание: честный ответ.

— Гм. В общем, товарищи посовещались и решили.