Гонец из прошлого (Посыльный 'серой стаи' - 1)

Кучеренко умирал. Конечно, никто из врачей ему об этом не говорил, но он и сам это знал. Поэтому и вызвал условным сигналом Суздальского, чтобы передать ему всех своих людей и связи. Об этом они договорились давно, когда делили "сферы влияния". Остап Семенович отвечал за науку, культуру, образование и идеологию. И он хорошо справлялся с этой работой. Никто не знает, сколько он приложил усилий, сколько вложил денег, сколько влил спиртного в бездонные глотки советских чиновников, чтобы закрыть самые перспективные направления в науке, технике, образовании и, наоборот, поддержать тупиковые, ненужные и даже вредные проекты. Последней его крупной удачей был проект поворота стока сибирских рек на юг, в результате чего государство в условиях спада экономики потратило на его разработку и организацию подготовительных работ сумму, равную приблизительно двум годовым государственным бюджетам. А чего стоил проект создания избыточного давления в нефтяных пластах в средней полосе России с применением серии подземных ядерных взрывов для якобы значительного увеличения добычи нефти, в результате чего под областями с миллионным населением оказались огромные пустоты? Правда, в этом случае М-907 впервые после войны пришлось нанять через Суздальского уголовную братию, чтобы отправить на тот свет нескольких "неподдающихся" на уговоры ученых. А во сколько обошелся стране БАМ... Можно называть ещё многие и многие операции, которые М-907 провел уже после войны.

Отвечал он и за культуру. Хрущевская оттепель помогла ему определить перспективные направления работы, но строгий контроль за творческой интеллигенцией со стороны КГБ сильно мешал. Однако Остап Семенович преуспел и на этом поприще: несколько созданных самиздатовских подпольных типографий, налаженные контакты с управлением культуры ЦРУ, БНД (разведывательная служба ФРГ), СИС (разведывательная служба Великобритании), поставки оттуда клише и текстов и распространение готовых изданий.

Кучеренко готовил и писателей: подыскивал способных молодых людей, особенно из тех, кого маститые старались задвинуть куда-нибудь подальше. Вот так, случайно, среди студентов областного политехнического института он нашел юное дарование в лице Юры Поляковского. Пока тот учился, Остап Семенович его подкармливал, но до поры до времени держал в тени.

Однажды в политехнический институт приехала высокопоставленная комиссия из ЦК партии, в которой были представители отдела культуры. Они-то якобы и заметили писательские задатки у студента Поляковского, забрали его работы в Москву для консультации в Союзе писателей, а через полгода Юра был переведен в столичный литературный институт.

Благодаря кому Поляковский попал в столицу, он знал. Задолго до приезда комиссии в их городок с ним начал вести подготовительную работу М-907. В случае принятия предложения Кучеренко Юре были обещаны замечательные перспективы, которые впоследствии, как по волшебству, и осуществлялись. Когда Юрий Владимирович уже печатался в союзных издательствах, ему второй раз наглядно показали, что его ждет, если он отступит от сотрудничества с Остапом Семеновичем, - его почти год нигде не хотели печатать, а сам он влачил полунищее существование в коммунальной квартире.

Тогда, в больнице, Кучеренко передал Суздальскому опеку над молодым и подающим большие надежды писателем Поляковским.

За время, прошедшее со дня знакомства Суздальского и Поляковского, Матвей Борисович не докучал писателю своими просьбами. Юрий Владимирович выполнил всего пару поручений, которые, впрочем, были связаны с его литературной и депутатской деятельностью.

Суздальский как кадровый офицер прекрасно понимал, что военную верхушку никакими разоблачениями скомпрометировать невозможно. А вот если нанести удар по солдатам, сержантам и младшим офицерам, то, возможно, удастся дискредитировать армию в глазах народа. Потом уже можно будет заявлять о сокращении армии в целях улучшения благосостояния её оставшейся части.

Юрий Владимирович хорошо справился с этой работой.

Но наиболее деликатное дело выполнил Поляковский в связи с так называемой "оппозицией генералов", когда образовались две группы офицеров, возглавляемые авторитетными в армии лицами: одна, действующая официально в составе парламента, другая - из состава уволенных в запас офицеров и генералов. Вся подготовительная работа ложилась на плечи молодого писателя, и он с ней справился. А вот Матвею Борисовичу пришлось усмирять эти группы, прибегнув к помощи своих людей в спецслужбах.

Сейчас же Поляковский должен был действовать в целях обеспечения безопасности жизни Суздальского.

- Здравствуй, дорогой! Проходи, Юрий Владимирович, присаживайся! Чувствуй себя как дома, - поприветствовал вошедшего хозяин кабинета.

- Нет, Матвей Борисович, чувствовать себя как дома я могу только у себя дома, извините за каламбур, - ответил писатель.