Гонимые

Джамуха ослабил поводья. Беломордый пошел рысью, далеко вперед выкидывая тонкие ноги. Холодный ветер упруго ударил по лицу. Джамуха почему-то надеялся, что за ним поскачут и остальные. Оглянулся. Тэмуджин ехал шагом, рядом с ним опять был Боорчу, за ними — Сача-беки и Хучар, чуть приотстав, строем двигались остальные охотники. Конец строя тонул в морозном тумане. Джамуха подумал, что, если бы захотел пробежать анда, за ним перешли бы на рысь все. От этой мысли стало неприятно, он отогнал ее и осадил коня. Но поджидать охотников не стал.

В стороне остались два куреня. Из одного прискакало около двадцати всадников — младшие братья Тэмуджина и брат Джамухи Тайчар со своими нукерами. В морозной мгле чернели юрты еще одного куреня. Здесь их поджидали Даритай-отчигин и Алтай. Их люди врезались в строй сбоку, ломая его, сами нойоны подъехали к Тэмуджину. Он что-то им сказал, и они поскакали вдоль строя, наводя порядок. Джамуха усмехнулся. Анда Тэмуджин не очень-то почтительно встречает своих старших родичей.

Туман понемногу начал оседать. Сквозь него пробивались лучи восходящего солнца. Показались горы, покрытые лесом. Снег стал глубже. За одинокими деревьями и кустами горбатились сугробы, на них темнели вмятины звериных следов. Неожиданно впереди Джамуха увидел полосу снега, измятого копытами коней. Полоса тянулась к вершине долины. Как раз туда же направлялись и они. Джамуха соскочил с седла, всмотрелся в следы, ощупал вмятины пальцами — люди проехали совсем недавно. И было их, судя по всему, чуть больше сотни.

Он подождал своих, сказал Тэмуджину:

— Нас опередили. Придется искать другое место.

— Сначала посмотрим, кто эти охотники.

— Это или тайчиуты, или люди, подвластные им — других тут быть не может, — сказал Алтан. — Лучше нам туда не ходить.

— Нас в пять-шесть раз больше. — Тэмуджин оглядел ряды охотников.

— В случае чего мы их разом прихлопнем, — проговорил, загораясь, Сача-беки.

Тэмуджин насмешливо поглядел на него, ничего не сказал, поехал по следам. Джамуха поверстался с ним.

— Анда Тэмуджин, звери есть и в других долинах.

— Но мы еще дома решили охотиться здесь. Кто сворачивает с намеченной дороги, может заблудиться. Чего опасаешься?

— Мне не хотелось бы никаких столкновений с тайчиутами.

— А почему ты думаешь, анда Джамуха, что я ищу драки? Я тебе уже говорил: не сделаю с Таргутай-Кирилтухом того, что он сделал со мной. Или ты мне не веришь?

— Тебе я верю. Но когда знаешь, что конь лягается, зачем лезть к нему с хвоста?

— Все будет хорошо, анда Джамуха.

Они подошли к лесу. Навстречу выехали три всадника. За деревьями прятались остальные. У каждого наготове лук и стрела.

— Воевать собрались? — со смехом спросил Тэмуджин незнакомых всадников.

Один из них, старик с маленькими слезящимися глазами, выпрямился в седле.

— Мы пришли сюда облавить зверя. Зачем вы идете нашим следом?

— Вы кто такие?

— Я Улук-багатур. Там мои люди из племени чонос.

— Почему вы не со своими владетелями тайчиутами?

Улук-багатур проворчал:

— Молодой, а знать хочешь много. Сам-то кто? — Вытер ладонью глаза, всмотрелся в лица людей — Э-э, да тут все наши, тайчиутские: Даритай, Алтан, Сача-беки, Хучар… Теперь я знаю, кто ты, парень.

— Вы тоже ушли от тайчиутов?

— Зачем нам бегать туда-сюда! Ищет потерявший, а мы ничего не теряли.

— Ну, это дело ваше, — легко согласился с ним Тэмуджин. — Как, однако, быть сегодня? Нам надо уходить, искать другую долину. А зимний день короток. Ничего не добудем. Пойдем, шумом отгоним вашего зверя. Вы тоже ничего не добудете. Может быть, вы примете нас к себе?

Старик повернулся к своим товарищам:

— Что думаете вы? А?

Один из них, постарше, покрутил головой.

— При дележе добычи нам достанутся копыта.

— Борджигины, известно, любят брать, но не любят отдавать, — добавил второй.

Тэмуджин насупился.

— Откуда тебе знать, какие мы есть, Борджигины?

— А Даритай кто? В прошлом году взял у меня повозку, совсем новую.

Взамен хотел дать хорошего скакуна. Не дал.

— Он врет! — привскочил на стременах Даритай-отчигин — Коня тебе послал, но, если он издох по дороге, я виноват?

Завязалась перебранка. Тэмуджин слушал, сердито сверкая глазами.

Вдруг резко крикнул:

— Хватит! Ты получишь коня. Из моего табуна. Сам выберешь.

— Давно бы так! А то…

— Так будем охотиться вместе?

Улук-багатур почесал за ухом.

— Ничего не сделаешь, придется.

— Сразу видно мудрого человека… — Тэмуджин помолчал, что-то обдумывая. — Твой возраст высок, ты знаешь эти места лучше, чем мы, возьми поводья облавной охоты в свои руки. Все мы будем внимать твоему слову. — Наклонил перед Улук-багатуром голову, в знак покорности опустил руки.

Другим нойонам и Джамухе ничего не осталось, как сделать то же самое.

Джамуха подумал, что анда поступил правильно, но что-то ему все-таки не по душе, что-то не нравилось…

Улук-багатур, удостоенный столь высокой чести, стал важным, даже глаза уже не слезились. Посмотришь — не нойон захудалого племени, подвластного другому, а сам хан найманский. Непререкаемым, отрывистым голосом распорядился, кто пойдет с правым, кто с левым крылом; из своих людей назначил главных.