Гонимые и неизгнанные

Думается, чем лучше комендант Лепарский узнавал своих подопечных, тем более теплое чувство к ним испытывал. И хотя в "Записках" никто из мемуаристов по известным соображениям не пишет об этом - без сомнения, не однажды "остужал" Станислав Романович горячие молодые головы, может быть, предотвратил не одну беду, которая грозила юной беспечности его "питомцев". Старый служака, человек своего времени - то есть прежде всего долга, Станислав Романович сумел сохранить сердце - зоркое и доброе. В своих затворниках он, видимо, разглядел личности исторические, понял их значимость. Многие уступки его "после комбинации" с инструкцией - это не просто нежелание, чтобы он именовался "тюремщиком и притеснителем". И его боязнь "шпигонов" - не за себя, но за них боязнь: лично ему доносы не были так уж страшны. Но за доносами могла последовать его отставка, а следовательно, они могли оказаться во власти человека, которого имели несчастие узнать в Благодатском руднике восемь декабристов - начальника Нерчинских заводов Т.С. Бурнашева1 или подобного ему.

Вот почему, создавая для декабристов режим благоприятствования, внешне Лепарский соблюдал видимость строгостей: положенным порядком в окружении солдат охраны шли узники на земляные работы к Чертовой могиле. Но там работали "по силам" или вовсе не работали, а читали, беседовали, играли в шахматы. И.Д. Якушкин точно определил: "это было каким-то представлением, имеющим целью показать, что государственные преступники употребляются нещадно в каторжную работу". То же - с мельницей, о которой мы упоминали, и с просьбой Лепарского бранить его по-французски, а всего лучше приходить к нему беседовать при закрытых дверях. Безусловно, декабристы хорошо понимали эту "двойную бухгалтерию" своего коменданта, были за это безмерно признательны и платили любовью.

Полюбили Станислава Романовича и дамы - "чрезвычайно полюбили", подчеркивал Н.И. Лорер и объяснял: "Уж ежели пригласят они коменданта к себе, то чтоб попросить что-нибудь для мужа, а Лепарский ни разу не позволил себе преступить законов тонкой вежливости и постоянно являлся к ним в мундире, а когда однажды Муравьева заметила ему это, он простодушно отвечал:

- Сударыня, разве я мог бы явиться к вам в сюртуке в вашу гостиную в Петербурге?

Лепарский всех наших дам уважал, кроме того, старался не замечать их щекотливого положения, и часто в шутку говаривал, что желает иметь дело с 300 государственными преступниками, чем с 10 их женами.

- Для них у меня нет закона, и я часто поступаю против инструкции"...

А.Е. Розен рассказывал:

"Юшневский вместе со Свистуновым, Вадковским, Крюковым 2-м (Николаем Александровичем. - Авт.) составляли отличный квартет, который 30 августа, когда у нас было шестнадцать именинников, в первый раз играл для всех нас в большом остроге, где взгромоздили кровати, очистили комнату для помещения оркестра и слушателей".

Готовясь к концерту, декабристы не знали о "подарке" не только шестнадцати своим именинникам...

До начала концерта оставалось немного времени, когда в залу неожиданно вошел комендант Лепарский в сопровождении двух офицеров, а караульного офицера послал собрать все казематское общество. Станислав Романович был в мундире и при оружии. Все поняли - будет официальное сообщение.

- Господа, - торжественно начал он, - с радостию поспешил я, чтобы сообщить вам: получено высочайшее повеление снять с вас оковы!"1

По словам И.Д. Якушкина, за этим последовало глубокое молчание. Комендант приказал присутствовавшему тут караульному офицеру снять со всех железа, пересчитать их и принести к нему.

Видимо, такой была первая реакция декабристов - ведь объявлялась первая (за три почти года) царская милость. Но не могло быть молчания, когда начали железа снимать. И сквозь шум, звон кандалов конечно же прорывались шутки:

- Господа, моя святость под угрозой: чего я стою без моих вериг?!

- А я оглохну! Почти два года божественной музыки - и теперь тишина!

- Ах нет, мы все сейчас воспарим. Затворите окна - можно улететь, а это сочтут побегом.

- Господин комендант, железа не должны кануть в Лету. Извольте оставить каждому на память кольцо из дорогого нам украшения!

- Помилуйте, господа. Ну можно ли так ребячиться?..

Может быть, шутки эти были более горькими. Несомненно - об этом упоминают все мемуаристы, - что позднее появилась возможность "добывать эти железа по частям на разные поделки" (И.Д. Якушкин)1. Несомненно и другое. Праздничный, именинный концерт этого дня - 30 августа 1828 года - впервые за почти два каторжных года состоялся без железных ножных кандалов2.

Артель-община

Знакомство с внешними условиями заточения декабристов помогает понять внутренний уклад их жизни. Пребывание в каземате началось с налаживания хозяйственно-материальной её стороны: имевшие средства делились с товарищами. Организовали дежурства по уборке помещений, мытью посуды и т. д. Но прежде чем возникла декабристская артель, определились и были всеми приняты гласные и негласные главные нравственные принципы, которые начинались с отрицания "не".