Гонимые и неизгнанные

P. S. Вы с своей стороны тоже пишите в Иркутск, там более имеют средств и помочь, и действовать около генерал-губернатора. Напишите и ко мне, если что придумаете. Беда в нашем положении заводиться детьми, особенно безымянными".

"14 октября

Письма ваши, любезные друзья, Иван Иванович и Евгений, я получил. В четверг пошлю и остальные 150 рублей, к Лисовскому, которые вы назначили. А прежние, которых набралось 350 рублей (ибо подъехал Свистунов и дал 100 р.) пошли недели 2 тому назад. Всего с западной стороны будет 500, хорошо, если бы с востока отправили столько же. Я сам написал к Сергею Григорьевичу, а послав копии с писем Лисовского к Оболенскому и Спиридову вместе с Красноярск, просил их передать все эти подробности всем восточным капиталистам.

К отцу Аврамова я писал уже и просил их выслать доверенность в такой силе, что они вверяют ему в полное распоряжение оставшееся после покойника до времени распоряжения, в пользу кого они назначат следующую им по наследству часть, а между тем я, узнавши, сообщу им имена и звание малолетних".

"28 мая 1842 года

От батюшки на прошедшей почте я получил письмо с приложением ко мне письма от брата Аврамова. Он прислал мне копии с того, что он писал тотчас же по уведомлении от Лисовского о передаче Лисовскому всего оставшегося имения после брата, доверяя ему вполне устроить все касательно сирот и их матери и сверх того просит и его и меня уведомить подробно об их фамилии и именах, чтобы и впредь самому по возможности помогать им. Одним словом, молодой человек поступил по-братски..."

Хорошо известно, что бессменным декабристским старостой и Большой и Малой артели был И.И. Пущин. После его смерти в апреле 1859 года нелегкие обязанности старосты принял на себя Евгений Иванович Якушкин - сын к тому времени уже покойного И.Д. Якушкина. Сохранившиеся три письма П.С. Пушкина к Е.И. Якушкину показывают, что Иван Иванович ещё в 1858 году готовил Евгения Ивановича к этой работе. Кроме того, приоткрывается и ранее неизвестное: П.С. Пушкин, видимо, многие годы на поселении был одним из казначеев артели, продолжал им быть и по возвращении на родину, ведал рассылкой денег нуждающимся товарищам. Вот несколько фрагментов из этих писем:

"...Посылаю вам три билета Московской сохранной казны... Все вместе образуют сумму в три тысячи шестьсот пятьдесят пять рублей пятьдесят копеек серебром. Проверьте расчет, а меня и Ивана Ивановича с первою же почтою не поленитесь уведомить о получении, ибо денежные дела требуют неотлагательной аккуратности..."

"11 февраля 1859 года

...По делам Малой артели к вам явится после субботы Казанский. Вы ему отдадите следующую сумму 600 р. для доставления ко мне, хотя бы и следовало 700, но на днях был у меня Нарышкин и внес 100 рублей. Эти деньги я разошлю: Горбачевскому - 150, Кирееву - 150, Фаленбергу - 150, детям Мозгалевского и Тютчева - 150 и Торсновой - 100. Итого 700. Пересылка - мое дело. Остальные все удовлетворены за весь год..."

"9 сентября 1859 года

Возвратившись домой, нашел несколько писем, два из Сибири. Одно от Ивана Ивановича Горбачевского из Петровского завода - это ответ на мое уведомление о кончине общего друга нашего Пущина, другое - от Ивана Васильевича Киреева из Минусинска. Оба горюют о невозвратимой потере. Оба остаются на определенное время на своих местах. Первый и не думал трогаться, второй, по совету моему и Пущина, решился тоже не перебираться в Россию с сибирскою семьею на шее ввиду верного пристанища. Об обоих говорю как о нуждающихся в обычном пособии. Третий из недостаточных людей - Петр Иванович Фаленберг - тоже пишет ко мне из своего нового места пребывания: Подольской губернии, Проскуровского уезда с. Иванковцы - вот его адрес на случай посылки к нему пособия. Он именно пишет, что оно входило в расчет при его решимости оставить Красноярскую губернию. И теперь недоумевает, будет ли оно продолжаться после смерти И.И.? Я его на этот счет успокоил и обещал вас уведомить о его новом месте. Он, по рекомендации Говена, получил место управляющего у г-жи Куликовской за 400 рублей с своим содержанием. Трудно семейному человеку с этими деньгами тянуться при теперешней дороговизне.

Об Фролове Александре Филипповиче свежего известия не имею, но полагаю, что он все в Керчи. Также о бароне Соловьеве Вениамине Николаевиче, но полагаю, что он все в Рязанской губернии. Адрес его был записан..."1