Гонимые и неизгнанные

Не все мне принимать вашу исповедь, примите и вы мою, любезная Наталья Дмитриевна. Я сегодня согрешил непростительно и чувствую, что много прогневал Бога. Мне очень хотелось нынче с вами побеседовать, частию по доброй о вас заботливости, а частию увлекаясь просто удовлетворить своему желанию, ибо немудрено, что собеседования мои с вами могут обратиться в некоторую привычку, тем более что с одними вами я имею только духовные беседы и разговор прямо искренний. Но дело не в этом, а в том, что в эту минуту сделалось это желание нетерпеливым - а необходимость пробыть с братом по принуждению в соборе во время свадьбы, необходимость с ним тащиться медленно по улице, потом хлопотать, чтобы напоить его чаем, и проч. так меня взволновали, что я вышел из терпения - и вместо того, чтобы иметь в виду успокаивать его болезненную раздражительность, разными упреками и досадительными словами возмутил и его и привел в досаду.

Сверх того, осмелился дерзновенно произнести решительный суд на людей, о которых имею самое неосновательное понятие, и даже вопреки собственным опытам и убеждениям. Я по себе знаю невозможность, горячо принимая заботливость о ком-нибудь одном, заботиться в это время о других. Теперь буду умолять вас, милая моя, возлюбленная Наталья Дмитриевна, чтобы вы более не откладывали вашей исповеди далее понедельника и раскрыли бы ваше сердце вполне. Сделайте для меня эту жертву - вы не только заплатите мне сим за мою к вам дружбу - но дадите мне новую жизнь - ибо ваше нерешительное состояние такую мне приносит муку, что я не знаю, когда я дождусь, чтобы увидеть вас вне этой силы вражеской, которая вас давит и связывает вашу волю.

Вы теперь для меня все. Вы теперь для меня отец, и мать, и сестра, ибо я ни об ком другом не могу теперь помнить, пока вы находитесь в таком состоянии. Вы, которая цените так высоко всякого рода любовь, хотя бы она вела к пагубе, не оскорбляйте святого дружества, не ругайтесь над сердцем, которое о вас болит.

Вы сами говорите, что вы не любите середины, но всегда хотите, чтобы у вас было все или ничего. Соберите же всю вашу волю, станьте выше малодушного человекоугодия, уничижите себя совершенным исповеданием. Это уничижение есть самое лучшее место, на котором душа человеческая может только находиться.

Если вам трудно будет многое выговорить словами, то напишите на бумаге - это будет гораздо легче, - но только все, ради Бога, все, не таите ничего. Может быть, у вас есть и ещё что-нибудь, в чем вы и мне не признались, что, впрочем, для меня удивительно, что вы до сих пор не уверитесь, что вы можете говорить со мною, как говорите с собою.

Ваша болезнь для меня то же, что моя собственная, или ещё более, ибо я знаю, что ваш сосуд ещё немощнее и слабее, по слову Апостола. Я не осужу вас, друг мой, но помогу, но теперь дело не в том, сколько вы нагрешили, а в том, чтобы вырваться из-под власти диавола, воспринять свет очей и освободить свою волю из пленения.

И чего вы страшитесь? Взгляните на всю вашу прошедшую жизнь. Не представляются ли вам все люди, которые с вами в ней встречались, как тени, которые прошли мимо вас. Их уже нет, а вы остались сами с собою. Так промелькнут и все другие. Никого не унесешь с собою. Каждый несет свое бремя, каждый явится один на судилище Божие.

Н.Д. Фонвизиной

февраля 11

Вот ваше нерешительное положение наконец решилось. Что же будем делать, друг мой любезный? Знаю, что это вам тяжело и горько - сужу по себе, ибо и я лишаюсь в вас единственного сокровища, в котором я находил отраду для моего сердца. Но что же, говорю, будем делать? Неужели будем роптать на промысел Создателя? Нет, милая моя, добрая моя Наталья Дмитриевна. Прославим лучше Его святое имя - и душою, и сердцем, и устами.

Пространство и время не могут разлучить союза душ. Не забывайте и меня в молитвах ваших, а я думаю, что никогда вас не забуду. Душа ваша будет для меня столько же драгоценна, как своя собственная. Я со слезами с вами разлучаюсь, но буду надеяться, что с радостию вас встречу. В залог нашей дружбы я не хочу от вас ничего вещественного, ничего земного. Мне оно не надобно. Я буду спокоен и утешен и разлучусь с вами в полной надежде на свидание, если получу от вас верное обещание хранить даже до последнего вздоху ту же веру и то исповедание, в которых душа моя надеется обресть жизнь вечную.

Верьте в милосердие Божие. Вверяйте все его святому промыслу, вашу жизнь, вашу душу, ваши чувства, ваше спасение, вашу кончину.

Будьте в руках Божьих как младенец - будьте довольны всем, что случится, - верьте, что все, что не от вас зависит, приходит от Бога и есть самое для вас лучшее, что только может случиться. Но ропщите на людей, которые наперекор вашей воле на вас действуют - они орудия Божьи в отношении к вам, и потому вы должны на них смотреть святым оком, вы обязаны за них молиться, потому что через них Бог доставляет вам иногда большую пользу, нежели через друзей.