Гонка к Источнику (СИ)

Всё последующее случилось быстро. Четыре имперских линкора, четыре авианосца, и восемнадцать эсминцев, вышли с дуги в девяноста пяти тысячах километрах от «Оскара», и соответственно, в восьмидесяти двух — от эскадры Идгу. Последние, ощутив всю безвыходность своего положения, помноженную на невозможность бегства, действовали с обречённым прагматизмом. Пролетев последние тысячи километров, вся вражеская армада, соединившись с жалкими остатками первой волны, бросилась в отчаянный поединок с «Оскаром». По прикидкам Гарса, у Идгу была пятиминутная фора, по истечении которой, подкрепление должно было войти в радиус оружейного огня, и стереть неприятеля в порошок. Идгу это понимали не хуже людей, и использовали отведённые им минуты на полную катушку, не жалея ни амуниции, ни самолётов, которые посылались в самоубийственные атаки целыми эскадрильями… Впервые за тот день, в душе капитана проснулось сомнение — «Выстоим ли?». Давно известно — самый опасный враг, это тот, кому нечего терять.

Что погано, отступать было тоже нельзя — по крайней мере до тех пор, пока не вернётся группа Веришкова с бесценной, будем надеяться, информацией. Вообще-то, Идгу не предпринимали особых попыток уничтожить станцию, мудро рассудив, наверное, что та может и подождать, пока они не разберутся с настырным авианосцем. А может, просто не видели в ней угрозы, благо всё имевшееся на «Зиаре» вооружение было кем-то предусмотрительно уничтожено. А может быть и третье, и пятое-десятое — кто их, нелюдей, разберёт? Уж точно не Шорл.

— Попадание в носовую часть! Управляемый снаряд, масса девятьсот семнадцать килограмм! Мощность щита упала до семи процентов!

— Хреново… — вздохнул Лийер. В его голос без спросу проникла нервная хрипота.

— Ещё два раза по столько, и ку-ку… — поддакнул Сивер — О! Зашевелились! — он радостно ткнул в тактическую схему. Транспортный шаттл отчаливал от станции.

— Вовремя… — каперанг замолчал, не закончив мысль. Шаттл был не единственным предметом, летящим в этот момент к крейсеру. — Чёрт… Слишком много…

Торпеды, снаряды, самолёты-камикадзе — кого тут только не было. На крейсер обрушился неистовый шквал смерти — Идгу бросили на карту всё. Пространство закипело от разрывов шрапнели ПКО, снования отвлекающих ракет-фантомов, и невидимого глазу полыхания электромагнитных бомб, предназначенных для «ослепления» неприятельских сенсоров — это было суровое космическое побоище, в котором ни одна из сторон не ограничивала себя уже ничем… Крейсер пропустил сразу пять ударов, и капсулообразное силовое поле, вспыхнув на прощание голубым светом, призывающе разверзлось, маня к авианосцу ядерные торпеды противника… Смешно, но даже могучая броня гигантского крейсера была бессильна против архаичной ядерной бомбы, а уж про современные хирстановые заряды, превосходящие своих проотцов на два порядка, не стоит и заикаться… Чтобы восстановить силовой щит, требовался большой изначальный заряд, но энергетические резервуары были пусты, и пополнялись слишком медленно и неохотно — большая часть энергии главных реакторов тотчас расходовалась зенитными лазерами, рельсовыми пушками, и прочими энергоемкими системами, в большом количестве имевшимися на борту, так что впрок не оставалось почти ничего. Счёт пошёл на секунды…

Конечно, никто на корабле не почувствовал страшного удара — гравкомпенсаторы сделали своё дело, даже капитанский чай не пролился, но часть правого бока на статусной схеме окрасилась в тревожный оранжевый цвет.

— Попадание тяжёлой торпедой в правый борт. — пояснил Ланз — Химический взрыв… Мощность — примерно две килотонны. Аблативная броня на носовой части правого авиаблока испарилась, но удар сдержан — повреждения незначительны.

«Всего лишь химический взрыв… Всего лишь химический взрыв…» — мысленно выдохнул капитан, но рассчитывать на такое везение и дальше было попросту наивно — увидев, что противник лишился силовой защиты, Идгу пустят в ход ядерное, а то аннигиляционное оружие — в этом можно не сомневаться.

— Расстояние до шаттла тысяча сто!

— Достаточно! Отходим! — не выдержал Шорл — Полный ход, вектор 40-190! Всем батареям, огонь по личному усмотрению!

Шорл поднёс к губам отставленный ранее стакан, и сделал большой глоток, отчётливо ощущая, как подрагивает рука. Слишком уж молниеносными были изменения, слишком быстро ситуация превратилась из нормальной — в закритическую… В любом случае, от него больше ничего не зависело — соединение, бросив мёртвую станцию на произвол судьбы, пробивалось к своим. Капитан-лейтенант Ланз сыпал пораженческими докладами. Попадание в правый борт. Попадание в левый борт. Потеря «Бодрым» силового поля. Выход из строя ракетных комплексов три и четыре… Ан нет, постойте! Была в его словах и толика оптимизма — потеря силового щита одним их крупных вражеских кораблей, множественные попадания в кормовую часть, внутренние взрывы… Лийер было поверил, что не всё потеряно, когда…

— Капитан Вислас с Бодрого: потеряли ход, повреждён второй реактор. Прошу разрешения покинуть корабль! — отчеканил связист.