Гонка века. Самая громкая авантюра столетия

Три года Кроухерсты прожили в Нетер-Стоуи, пригороде Бриджуотера. Это небольшая деревня, расположенная в дюнах Кванток-Хиллс и населенная успешными бизнесменами и специалистами из Бриджуотера и Таунтона, будто специально собравшимися в маленькое сообщество в местечке в высшей степени живописном. Пожалуй, это был самый счастливый период жизни Кроухерстов. К тому времени, когда им пришлось покинуть Нетер-Стоуи, у них родилось еще три ребенка. После Джеймса на свет появился Саймон в 1960 году, на следующий год – Роджер, а в 1962 году – Рэйчел. «Electron Utilisation» по-прежнему оставалась перспективным и привлекательным проектом. Кроухерст продолжал часами просиживать в мастерской, устраивать экспедиции по морю или незапланированные вылазки в дюны. Нашлись поблизости и добродушные соседи, лишенные предрассудков, в большей или меньшей степени интеллектуально развитые. Центром местной общественной жизни было Собрание любителей театрального искусства. Дональд блистал на сцене в самодеятельных представлениях и зарекомендовал себя как незаменимого специалиста, починив систему освещения. После чтения сценария или репетиции десять наиболее ярких представителей Собрания оставались в театре выпить, пообщаться и обсудить проблемы общества и мироустройства.

«Дональд Кроухерст был самым открытым человеком, какого мне только доводилось видеть, – рассказывает Джон Эммет, один из лидеров театрального кружка. – Он мог говорить о чем угодно и где угодно. Так, например, он был совершенно свободен от предрассудков. Он всегда относился с презрением к религиозным людям. В конечном счете, по моему мнению, он и Клэр привил свою философию, хотя она начала понемногу отходить от католической веры еще до того, как познакомилась с Кроухерстом. Но даже при таких взглядах, когда кто-то говорил что-то вроде: «Какая ерунда вся эта астрология!» – Дональд замолкал, задумывался и отвечал, что ни одну концепцию нельзя отвергать с такой уверенностью. В конце концов, общеизвестно, что Луна может влиять на настроение людей, так почему бы звездам не оказывать похожее воздействие на нас?»

Именно во время этих вечерних посиделок Дональд как-то снова начал развивать свои теории о том, что жизнь – это игра, что разум может существовать без примитивного контроля тела и что всякое истинное утверждение можно просчитать с математической точностью. Клэр, которая обычно сидела с детьми, чаще оставалась дома.

Чуть позже в Бриджуотере Кроухерст организовал небольшой тандем из двух супружеских пар, Уинспиэров и Биэрдов, которых подбивал на спонтанные экспедиции, ужины или игры с запутанными правилами. Рональд Уинспиэр удовлетворял потребность Кроухерста в интеллектуальных беседах, а Питер Биэрд всегда был готов на безумные выходки. Кроухерсту нужны были оба, как и сопровождающие их жены, чтобы ублажить обе стороны своей сущности, и те позволяли ему выступать перед ними сколько угодно: они наслаждались живостью и непосредственностью своего знакомого. Рональд Уинспиэр был физиком на атомной электростанции Хинкли-Пойнт. Питер Биэрд, бывший гвардеец Колдстримского полка, родившийся и выросший в Бриджуотере, в семье сельского труженика, теперь преуспевал, занимаясь изготовлением бюджетных систем автоматического рулевого управления для яхт.

Очевидно, это объединение было не слишком сплоченным. Интеллектуальные беседы и эпатажные выходки не очень-то сочетаются друг с другом. Когда Кроухерст и Рон Уинспиэр погружались в метафизические беседы или разговоры о рабочих кооперативах, Питер Биэрд начинал скучать. Когда Кроухерст отправлялся на поиски приключений с Питером или говорил всей компании в баре, что его знания, ум и руки стоят 40 000 фунтов и что он готов отколотить любого, кто усомнится в том, Рон Уинспиэр сомнительно качал головой. В особенности Биэрды не ладили с Клэр Кроухерст.

Интересно, что, когда этих двух друзей Кроухерста спрашивают о нем, они высказывают очень противоречивые мнения. Питер Биэрд говорит: «Проблема Дональда заключалась в том, что он мнил себя богом. Все в его жизни вращалось вокруг веры в самого себя. Он был так умен и стремителен, что заставлял и других верить в его способности. Он полагал, что он такой весь из себя прекрасный, и он действительно был таким – сногсшибательным парнем, гением. Но богом он не был. Поэтому-то все его неприятности были следствием его собственных провалов».

Рональд Уинспиэр говорит: «Я никогда не боготворил Дональда. Я признавал его способности и считал самой живой и естественной личностью, какую только встречал. Когда Дональд пытался произвести впечатление на людей, в нем появлялось что-то, свойственное второсортному товару. Но когда знал, что ему не нужно играть на публику, он расслаблялся и был просто живым человеком, что впечатляло не меньше. Дональд был не тем партнером, с которым стоило бы затевать совместное дело. Но он определенно заслуживал восхищения, и причем довольно большого».