Гонка за «Гонцом»

В одном из дворов Славка заметил женщину неопределенных лет и свернул к калитке.

Попал он в старообрядческую деревню, созданную и благоустроенную в XIX веке каким-то графом для трудолюбивых старообрядцев у впадения Кременки в Оредеж, среди дремучих лесов.

Через пару месяцев Славка, ставший тихим и благочестивым, принял старообрядческую веру, устроился работать в местном отделении совхоза, как до сих пор называли хозяйство, которое — никто не знал, не понимал, не интересовался — было то ли государственным, то ли частным, акционерным. Но зарплату платили регулярно. Потому местный народ и склонялся к мнению, что предприятие государственное. Ибо не знал, что на самом деле происходит на этих самых предприятиях.

В большей части страны сказали бы — частное. Совсем запутали простой народ!

Но зато Славка ступил на путь истинный.

Капитан Дангли нервничал, поскольку нервничало руководство: давай ему ценную информацию! Будто он должен ее придумывать! Какая поступает — ту и даем!

Только вот незадача: уже час, как не поступает никакой информации, сигналы исчезли, пошли одни шумы.

Капитан протестировал канал — он был исправен. Значит… Дангли решился побеспокоить руководство.

А причина была во все той же обольстительной Хо Чу с ее сумочкой. Сразу по приезде, перед представлением американским гостям, она включила прибор, выявляющий наличие микрофонов, передатчиков и прочей подобной аппаратуры у приятных собеседников. И определила, что чета Фэдичей просто напичкана ею.

Тогда обольстительница из Поднебесной включила третий миниатюрный приборчик в своей сумочке — генератор белого шума, забивающий все прочие информативные излучения. С этого момента капитан Дангли лишился информации и покоя.

Неудобство для Хо заключалось лишь в том, что ей приходилось для гарантии результата крутиться возле Мэта и Оксаны. Мэт был явно доволен этим обстоятельством, Оксана же стала бросать на нее настороженные взгляды.

Перебдишь в одном — недобдишь в другом. Таков суровый закон жизни спецслужб.

Всех, кроме КГБ, который умел только перебдеть, а недобдения не представлял даже.

Но в данном случае имеется в виду, что из поля зрения Хо Чу иногда выпадал Влекомов.

Влекомов же вдруг почувствовал сильную слабость, глаза слипались — действие препарата Хо Чу явно закончилось. Он еле заполз в свое бунгало и эгоистично улегся на лавку, указав Кирюше рукой в сторону дивана-кровати.

На второй минуте по приземлении на лавку Влекомов издал уже мощный храп, воспринятый микрофоном в куртке Мэтью, лежавшей на стуле. Поскольку Хо со своим генератором шума в это время зашумляла передатчики в брюках и обуви Мэта и Оксаны, храп Влекомова достиг спутника и был принят в Лэнгли.

Дангли, внимательно прослушивавший эфир, получил снова по ушам (перед тем — от начальства), обругал схему автоматической регулировки усиления — АРУ и затрубил чувствительность приемника. Затем стал анализировать новый источник шума.

— Они что, снова глушилки используют нового типа? Надо отметить в рапорте! — решил Дангли.

Внезапно на шум наложилась отрывистая русская речь, сплошь состоящая из категорий ненормативной лексики.

— Издеваются! — пришел к новому выводу Дангли. — О! Они захватили Фэдича, допрашивают с применением фармацевтических аппаратов, он хрипит, а они матерятся! — разобрался наконец в ситуации Дангли. — Надо срочно доложить начальству!

Он поежился, представив первоначальную реакцию шефа на свое появление, но чувство долга возобладало. Дангли взглянул в зеркало, поправил форму и твердым голосом заявил в трубку телефона:

— Капитан Дангли просит срочной аудиенции у полковника Уитни! Сообщение особой важности!

После получения разрешения Дангли так же твердо сделал шаг в начальственный кабинет навстречу последнему лицезрению начальства.

Вредные привычки чаще наносят вред не их обладателям, а посторонним лицам.

Так Влекомов двумя из множества своих вредных привычек — храпом и неконтролируемым матюганием — разрушил карьеру перспективного офицера ЦРУ. А у того была всего одна вредная привычка — совать нос в чужие дела. Ну хорошо. Не привычка, а обязанность. Тогда вспомним о другой — делать поспешные выводы. И третьей — желании выслужиться.

Контрразведывательная работа — это вам не ловля блох, а чего-то другого.

Влекомов собирался выехать через полчаса, а проспал почти два. Кирюша пытался проспать дольше папочки, но тот его не пожалел, как обычно.

Пожалела обоих Хо Чу. Капнула каждому по капле препарата — и как огурчики ребята!

Кирюше капельки, похоже, было многовато — так плотоядно он стал поглядывать на Хо.

Влекомов, зевая, вышел на крыльцо, а на крыльце сидит корреспондент «Тайн и версий» Ким Богачев. И норовит взять очередное интервью.

Влекомову его вопросы скучны. Ситуация сейчас настолько многослойная, что начало истории уже потускнело в памяти.

— Вы будете присутствовать на церемонии передачи аппарата комиссии ООН? — поинтересовался Ким.

— Буду. А вы? — проявил внезапный интерес Влекомов.