Гонка за счастьем

Купив программу, она не обнаружила в ней замены. Оставалось ждать, гадая, кто же будет дирижировать во втором отделении.

В фойе уже был народ, мелькали знакомые лица — Александров с Орловой, Светланов с женой, Миронова с Менакером. Поднимаясь по лестнице, она встретила двух бывших коллег по университету, а у входа в зал — писателя Князева, с неизменно беременной женой, поэтессой-песенницей Кубанкиной, — это был их пятый ребенок. Места рядом с ней уже были заняты, и она не сразу поняла, кто же были его приглашенные — все шептались о своем. Осмотревшись по сторонам, увидела, что свободных мест нет. Слева мелькнул еще один знакомый профиль — великолепный Черкасов. Публика, посещающая такие концерты, не бывала случайной, абонементы продавались заранее и раскупались исключительно ценителями…

Первое отделение, в конце концов, закончилось — дирижировал именитый Георгий Красин — ровно, уверенно, но, ей показалось, суховато и бесстрастно-информативно, поэтому «зацепить» зал ему не удалось — аплодисменты были вежливые, умеренно-продолжительные, но и только.

В антракте она прошла в буфет и выпила бокал шампанского, что оказалось кстати и чуть подкрепило ее — все первое отделение, не взволновавшее ее, она просидела как на иголках, в ожидании второго… Сейчас же она волновалась так, словно ей самой предстояло выходить на сцену.

Как, при его душевной хрупкости, он справится с собой, а заодно с этим количеством народа в оркестре, в зале? У него было только две репетиции, хоть, может, этого и достаточно, она забыла спросить у него, сколько репетиций необходимо перед выступлением…

Ей сделалось страшно за него — ведь не всегда все может получиться, у него так мало опыта, да и не только от него все зависит… Хорошие отзывы для новичка — половина успеха, а у него наверняка нет никакой поддержки среди критиков… Да, без сомнения, в зале полно этих вампиров, которые только и ждут, чтобы блеснуть за чужой счет, а собственный блеск куда заметнее на фоне чужих ошибок, ей ли не знать этого… Уничтожать и красоваться, выставляя свою компетентность, — это их хлеб… Ну и профессия — каждый раз стоять перед всеми, как под прицелом, она бы так не смогла… не работа, а лобное место, эшафот…

Глубоко декольтированная пышнотелая дама с улыбкой райской гурии вновь выплыла на сцену и интонационно-компетентным, консерваторски выверенным контральто перечислила программу второго отделения. Дождавшись, когда смолкнут вспыхнувшие аплодисменты, она сообщила о произошедшей замене, пообещав при этом, что зрители разочарованы не будут.

Он стремительно вышел на сцену — после видавшей виды застиранной ковбойки в этом роскошном облачении его было не узнать. В отличие от шарообразного, важного и церемонного Красина, медленно выплывшего на сцену с распростертыми объятиями и профессиональной широкой улыбкой, он был необыкновенно гармоничен — сдержан, красив, без излишнего позерства. Легким поклоном ответив на аплодисменты, темпераментно повернулся к оркестру и, взяв палочку, поднял руки — наступила мгновенная, звенящая тишина.

Она почувствовала, как он напрягся, превратившись в сгусток энергии, которая непостижимыми, невидимыми излучениями незримо соединила их — в первом отделении ничего подобного не было. На мгновение она оторопела, перестала дышать, вцепившись в подлокотники кресла… В тот момент, когда она обрела дыхание, он взмахнул палочкой…

Непонятно, как воздушный, легкий жест, плавные движения могли вызывать такое разнообразие оттенков — сейчас это было совсем иное звучание, другой оркестр. Казалось, в первом отделении музыканты просто работали, играли свои партии, а теперь — творили, священнодействовали, дождавшись своего звездного часа. Да, это было необъяснимо-таинственное, магическое влияние — одного человека на оркестр, и их совместное — гипнотическое воздействие на публику гениальной моцартовской симфонии, то мощно-волевой, то изысканно-солнечной. Раньше ей казалось, что главное в этой профессии — умение читать ноты и владеть определенными техническими навыками, оказалось — не только это, тут была еще какая-то тайна, загадка, харизма, запредельность, может, даже то, что именуется — Божья искра… И все это в нем присутствовало…

После Моцарта была исполнена кантата Дебюсси «Блудный сын», а заканчивалась программа скрябинской «Поэмой экстаза». Успех был оглушительный, оркестр дважды играл на бис, а потом еще несколько минут зал стоя аплодировал и он трижды выходил на поклон… Значит, она ничего не нафантазировала себе, на сей раз «зацепило» всех…

Они заранее не договорились о встрече в этот вечер, и она не знала, как быть — отправиться куда-то за кулисы, чтобы поздравить его с успехом, или ждать, пока он появится сам и разыщет ее.