Гонка

Но вначале им пришлось заполнить грузовик льдом, чтобы расплатиться с владельцем грузовика, их зятем. Грузовик они взвесили на весах «Американской ледяной компании». Четыре доллара за тонну.

Джордж спросил:

— А как же скидка в пятьдесят центов?

— Независимые поставщики не получают скидку.

Питер сказал:

— В тонне должно быть две тысячи фунтов. Почему в тонне, за которую вы требуете плату, всего восемнадцать сотен фунтов?

— Это лед. Он тает.

— Но вы должны загрузить несколько сот лишних фунтов, чтобы покрыть таяние.

— Не для независимых, — сказал работник компании. — Убирайте свой грузовик, вы занимаете весы.

— Это несправедливо.

— И что вы с этим сделаете?

Они на трамвае поехали в свой любимый салун и, смеясь, говорили, что нужно уговорить Гарри Фроста преобразовать ледяной бизнес. Это же грабеж! Ведь фирма контролирует добычу льда, перевозку его, хранение на складах, распределение и продажу. Джонасы рассмеялись громче. Да, Фрост все это перекроит. Гарри Фрост все приберет к рукам.

Прекрасное было утро. Выпив по несколько кружек пива и закусив крутыми яйцами, они решили на трамвае вернуться в Белмонт-парк и посмотреть, как упадет синий аэроплан.

Глава 9

Исаак Белл разглядывал толпу репортеров. Они собрались вокруг английского участника сэра Эддисона-Сидни-Мартина, который наблюдал за тем, как механики заливают масло и бензин в его «Фарман». Тот факт, что журналисты двигались по полю плотной толпой, заставил Белла насторожиться. Убийце легче было спрятаться среди них.

Арчи был поблизости. Он не сводил взгляда с Джозефины, которая на этот раз не исчезла в голубом небе, а ждала своей очереди на поле. На поле было непривычно много посетителей; казалось, пропуска где-то раздобыли все посетители и их братья, поэтому Арчи удвоил охрану. В эту минуту Джозефина находилась в пределах досягаемости десяти ван дорнов, четверо из которых были одеты механиками.

Белл был доволен: он узнал всех репортеров. Пока о гонке писали только газеты, принадлежащие Уайтвею, что облегчало слежку за журналистами. Уайтвей сказал ему, что, когда любопытство публики будет достаточно разожжено, остальным газетам тоже придется писать о гонке. Белл решил, что займется этим позже. Пока же Уайтвей использует свою монополию, и его репортеры пишут то, что он хочет. Американские летчики слабаки, а самый большой слабак — «Любимица Америки в воздухе».

Впереди шел подвыпивший репортер из «Инквайерер». Он крикнул Эддисону-Сидни-Мартину:

— Если чемпион Англии хочет что-нибудь сказать американским читателям, что он скажет?

— Пусть победит лучший — мужчина или женщина.

Белл заметил, что у Эддисона-Сидни-Мартина дрожат руки. Очевидно, Арчи был прав, говоря о крайней стеснительности баронета. Белл видел, что обратиться к группе людей для него страшнее, чем лететь на высоте три тысячи футов. Его жена Эбби, красивая брюнетка, стояла рядом, поддерживая мужа. Но Белла поразила храбрость англичанина. Несмотря на дрожащие руки, несмотря на то, что в глаза ему светили фонари, он не отступал.

Репортер Уайтвея изобразил недоверие.

— Вы говорите серьезно, сэр Эддисон-Сидни-Мартин? Лондонские газеты трубят на весь мир, что вы летите ради Англии и чести Великобритании.

— Мы, британцы, похожи на полную воодушевления американскую прессу, — ответил баронет. — И вообще можете написать, что, женившись на прекрасной Эбби, янки из Коннектикута, я стал наполовину американцем. Откровенно говоря, я не верю, что воздушная гонка Уайтвея похожа на боксерский матч, когда в итоге на ногах остается всего один — победитель. Каждый летчик здесь выигрывает благодаря уже одному своему присутствию. Знания, которые мы получим, приведут к появлению лучших машин и лучших летчиков.

Репортер издающегося в Нью-Йорке делового журнала Уайтвея спросил:

— Видите ли вы коммерческое будущее летающих машин?

— Будут ли пассажиры летать за плату? Бог знает, когда мы увидим «аэроавтобус» такой вместимости. Но несколько мгновений назад я видел коммерческое предприятие, которые может послужить уроком на будущее. Пролетая над Гарден-Сити в трех милях к северу и планируя к Белмонт-парку, я увидел под собой торговый фургон, принадлежащий издательству «Даблдей, Пейдж и компания». Вы можете спросить: откуда я наверху узнал, что это был фургон «Даблдея, Пейджа и компании»? Ответ таков: вдобавок к надписям на бортах фургона рекламщик компании посмотрел в небо Белмонт-парка, увидел там множество летающих машин и, чтобы привлечь внимание летчиков, написал «Даблдей, Пейдж и компания» на крыше фургона.

Репортеры записывали.

Баронет добавил:

— Очевидно, когда я пролетал наверху, это привлекло мое внимание. Так что, может быть, коммерческое будущее летающих машин в такой рекламе.

Исаак Белл присоединился к общему смеху.

Длинное лицо Эдисона-Сидни-Мартина просветлело от облегчения, как у человека, досрочно выпущенного из тюрьмы.

— Привет, Джозефина! — крикнул он.

Джозефина торопливо шла к своему желтому аэроплану, надеясь проскользнуть незаметно, но остановилась, чтобы помахать баронету рукой, потом тепло сказала его жене:

— Привет, Эбби.