Гонки на выживание

Они снова замолчали. Каждый догадывался, о чем думает другой, но оба не решались высказать свои мысли вслух.

– Александра, – заговорил он после долгого молчания, – что ты думаешь о будущем?

– Я не знаю. А что?

– Как ты ко мне относишься?

Она заметила жилку, бьющуюся у него на виске, и ей захотелось погладить ее пальцами.

– Я люблю тебя всей душой.

На мгновение его глаза закрылись. Александра смотрела, как вздрагивают его золотистые ресницы.

– Я всегда тебя любила, – тихо добавила она.

Он открыл глаза и посмотрел прямо на нее.

– И что же нам теперь делать?

– А как ты сам думаешь, Андреас?

– Некоторые люди женятся по второму разу.

Она улыбнулась, и вся теплота ее души отразилась в этой улыбке.

– Это не для нас, Андреас. По крайней мере не сейчас.

– А когда? Когда нам стукнет шестьдесят? Семьдесят?

Александра развела руками.

– Может быть, никогда. Может быть, скоро. Но не сейчас.

На время в комнате опять наступила тишина. Потом Александра вдруг выпрямилась и сказала:

– Ты никогда не видел «Жаворонок».

– Нет.

– Мне кажется, ты не сможешь узнать меня по-настоящему, пока не увидишь мой дом.

– Я тебя знаю, Али…

– Это не совсем верно. Ты не можешь понять мою жизнь, мою индивидуальность. Я европейская женщина, я художница. Ты столько лет был американцем, Андреас…

– Я всегда много путешествовал.

– Это не одно и то же. Ты всегда был в пути, ты всю жизнь кочевал. У автогонщиков нет постоянного дома, во всяком случае, пока они не уйдут из спорта, а ты, даже когда перестал участвовать в гонках, все равно не сидел на месте. Ты так и не смог угомониться.

– Таким уж я родился, Али.

– Но я не родилась такой. Я обожала переезды, пока мы были молоды, но только найдя свой прекрасный дом, я обрела внутренний покой. Мне это необходимо, Андреас. Я не хочу от этого отказываться. Никогда. Ни за что.

– Я и не стану требовать этого от тебя.

– Нет, станешь. Я думаю, станешь. Вряд ли тебе удастся справиться с собой, со временем натура возьмет свое. Мы разные.

– Но мы любим друг друга.

– Да, – сказала она, и ее глаза увлажнились.

– Как же нам решить эту задачу? Как примирить эти противоречия?

– Надо принять их как должное. – Она взяла его за руки. – Нам нужно провести время вместе. Заново узнать друг друга. Если хочешь, приезжай в Онфлер… Я надеюсь, что Бобби вернется и опять поселится там, хотя бы на какое-то время. Посмотришь, как я работаю, как я жила последние двенадцать лет без тебя. Может быть, и ты мне позволишь снова войти в твою жизнь.

– Ты же знаешь, как я этого хочу.

– Но неужели ты не видишь, как опасно было бы для нас просто взять да и пожениться снова? Нам обоим… нет, нам всем троим пришлось держать под контролем такие сложные чувства… в течение стольких лет… Они требуют высвобождения, а для этого нужно время.

Ее слова, казалось, повисли в воздухе, смешиваясь с гудящим пламенем в камине.

– Шаг за шагом, – тихо сказал Андреас.

– Вот именно.

Он откинулся головой на кушетку и закрыл глаза.

– Господи, – сказал он, – я вдруг понял, как страшно устал.

– Тебе необходимо поспать, дорогой. Завтра тебе понадобятся все твои силы.

– А что будет после похорон?

Она тепло улыбнулась ему.

– Может, я останусь еще на какое-то время. Поживу немного здесь перед возвращением в Онфлер.

Андреас глубоко вздохнул.

– Бобби скоро будет готова к своей первой гонке. – Он пристально посмотрел на Александру, проверяя ее реакцию. – Это будет на Лонг-Айленде. Осталось меньше четырех недель.

Александра взглянула на картину.

«Иногда, – напомнила она себе, – боль бывает необходимой».

Она повернулась к нему лицом, и вся ее душа засветилась в ее глазах.

– Я этого не пропущу, – пообещала она.

55

Они сидели на самом краешке жесткой деревянной скамьи в конце ряда, едва касаясь друг друга. Справа от Андреаса находился в своем инвалидном кресле Рудесхайм. Андреас закрыл глаза и погрузился душой в давно знакомую музыку звуков. Сидевшая слева от него Александра тоже закрыла глаза, мечтая оказаться за миллион миль отсюда.

– Вон! Вон там, видишь ее? – Его громкий голос, кричавший прямо ей в ухо, заставил ее очнуться.

Александра открыла глаза.

– Где? – Яркое солнце ослепило ее. – Где она?

– Вон там, внизу! Стоит рядом с Люсьеном! – Он вытянул руку, указывая направление.

Она проследила за его рукой и увидела дочь.

– О боже, – ахнула Александра, – она выглядит такой крошечной!

– Она выглядит, – заявил Андреас, едва не лопаясь от гордости, – как настоящая гонщица, черт бы меня побрал! Ты посмотри на этот костюм, Али, это же скафандр! Ты только взгляни на этот шлем у нее под мышкой! Да будь у меня такое снаряжение…

– Замолчи! – умоляюще воскликнула она. – Прошу тебя, не говори ничего.

Он замолчал, щадя ее чувства, но молчание далось ему с трудом. Андреас искоса взглянул на нее. Страх, изводящий душу страх. Как он мог требовать от нее, чтобы она с этим смирилась?

– Али?

– Прошу тебя, Андреас, помолчи.