Гонки с дьяволом

— Привет! — как можно любезнее ответил я. — И сам я удивляюсь. Подумал вдруг, что ты решил меня оставить в покое.

— Ты много хочешь! — он протянул руку, она была холодна как лед. — Должность у меня такая — присматривать за всем… Эксперимент-то еще не закончен. Как дальше пойдет реакция? Знаешь, в дьяволе всегда сидит ученый! А вот наоборот — реже.

Я промолчал, не зная, что ответить.

— А ты меня пытался обмануть! — продолжал он.

— Не понял?

— Ты говорил, что ни во что не веришь. Предпочитаешь знать.

— И что?

— Как что? Ты веришь! Веришь в человека! Какая разница, во что решил ты верить. В бога, черта, разум? Вера — это предопределение. Я-то думал, что найду в тебе нечто, чего нет в других.

— А!

— Что — а?

— Ты не логичен. Я не верю, а действую. Чувствуешь разницу в понятиях? Я действую сообразно реальности. Причем тут предопределение?

— Но ты имеешь цель?

— И что?

— Ты веришь, что ее достигнешь?

— Отнюдь. Да, я хочу достичь ее. Но реальность нередко меняет условия. «Хочу» и «Верю» — разные понятия! Если же мозг одурманен верой, то к цели я буду идти, как робот. Метода не по мне! Предпочитаю знать!

— А я вот замечаю, что ты говоришь одно, а делаешь другое…

— Вот как?

— Ты пытаешься создать идеальное общество. На этом не раз ломали шею «мудрецы» и поумнее тебя. Когда-то и доктор Фауст пари проиграл… А с ним и душу!

— Насколько помню — нет! Поэт писал, что ангелы ее спасли.

— Ну это враки! Что черту в руки попадет — считай пропало.

— Так Гете — врал?!

— Конечно. Разве цензура могла допустить мою победу?

— Да, ты Фаусту поставил хитрую ловушку. Достичь идеала — значит остановить движение. Идеал — уже не идеал, если достигаешь его. То, что вчера было правдой, сегодня — ложь. Если не понять мудрости этого парадокса, значит застыть в понятии идеального, цепляться за все нарастающую массу лжи, топтаться на месте, тонуть в ней, имея миражи вместо цели.

— Значит, предлагаешь идти вперед? Кого же возьмешь с собой в дорогу? Человека? Этот сосуд мерзости! В нем — зависть, злоба, лицемерие, ханжество, пошлость, угодничество, низость, коварство…

— гордость, благородство, жажда познанья, доброта, способность к самопожертвованию во имя правды, любовь, разум… И еще — терпимость, милосердие… Но и то, о чем ты говорил, тоже есть.

— М-да… Вот все думаю, что же вы, люди, взяли от меня, а что — от Бога?

— Вот и разберитесь со Всевышним.

— А людям что — неинтересно?