Гонки со смертью

Что-то во мне повернулось, какой-то крантик, и, заливаясь слезами, я рассказала ей про «Южную звезду», про опыты с искусственной бессонницей и антиболевую вакцину. Про взрыв на полигоне и про его последствия. Про то, как ученики, побывавшие на той экскурсии, начали умирать после окончания школы. Кто от чего — лопасти винта, состояние гипнотического транса, анорексия, передозировка наркотиков, автомобильная авария и вот теперь убийства. И про Валери Скиннер, которая медленно умирает от неведомой болезни, пожирающей ее мозг.

Доктор Эббот протянула мне салфетку. Я вытерла заплаканные глаза, и она положила руку мне на плечо.

— Я даже не подозревала, что вам довелось такое пережить. Но давайте взглянем на вещи трезво. Ваше здоровье в превосходном состоянии. Верно?

— Если не считать этой атаки гормонов? — Я шмыгнула носом. — Да. Я все это время чувствовала себя прекрасно.

— И не проецируйте, пожалуйста, болезнь вашей подруги на свою собственную жизнь. Когда говорите с ней, не пытайтесь выискивать у себя симптомы, которые она описывает. Так вы доведете себя до заболевания.

Я кивнула.

— Но есть кое-что еще. Одна из моих одноклассниц… — В горле у меня запершило, и я прокашлялась. — Одна женщина умерла сразу после родов. Вместе с младенцем.

Она вздохнула и строго на меня посмотрела.

— А почему Шэрлин и ее ребенок умерли, я не знаю. Только теперь меня мучает просто панический страх.

Она уверенно обняла меня за талию. Потом пощупала пульс и явно осталась им недовольна. Складка на лбу снова обозначилась.

— А если я позвоню в ту больницу, где рожала Шэрлин, и попробую что-нибудь выяснить? — предложила она.

— О да, пожалуйста! Я буду вам так благодарна!

Я дала ей координаты интернет-сайта и оздоровительного центра в Мемфисе. У меня имелось еще множество вопросов, но она твердым взглядом дала понять, что наша беседа окончена. Доктор Эббот похлопала меня по плечу, и мне показалось, будто она что-то скрывает, дабы не пугать меня.

— Давайте сначала разберемся с анализом крови. — Она сжала мою руку. — У вас впереди еще целых семь месяцев, так что успеете взобраться на эту гору. Продвигайтесь потихоньку, шаг за шагом.

* * *

Мы с Джесси снова ехали в машине, продираясь через пробки на перекрестках. Глядя на этот позолоченный солнцем город, так и хотелось все бросить и рвануть на пляж — хохотать там и резвиться в прибрежной волне. Валери не отвечала на звонки. Когда дорога пошла под уклон, Джесси снизил скорость до десяти миль в час.

— Да что ты трясешься надо мною, словно я яйцо Фаберже!

— Доктор велел тебе все делать спокойно и медленно.

— Но не до такой же степени!

Но Джесси был, как никогда, серьезен.

— Оберегать тебя и нашего малыша теперь моя не просто первостатейная, а единственная задача.

Его забота и внимание наполняли душу теплом.

— Спасибо, мой рыцарь! Только тебя обогнала даже вон та старуха на мопеде.

— Ничего подобного.

— А вот и обогнала! Она помахала тебе ручкой и крикнула: «Пока, сопляк!»

Джесси обиженно скривился. Свернув на перекрестке, он все-таки прибавил скорости. Лицо его по-прежнему было серьезным и напряженным.

— Я подвел тебя в Лос-Анджелесе, но такое больше не повторится, — сказал он.

— Ничего ты меня не подвел!

Он бросил на меня суровый взгляд. Он очень переживал из-за того, что оказался тогда таким слабым. Кроме того, ему не нравилось, когда люди списывали что-то со счетов по причине его инвалидности.

— Да я знаю, что ты меня никогда не подведешь, — заверила я.

Он перестроился в другой ряд.

— Если не возражаешь, я хочу заскочить на работу и посмотреть, что там творится. — Джесси взглянул в зеркальце заднего вида и… громко выругался.

Он резко нажал на тормоз, раздался визг колес. Когда машина с ходу остановилась, он схватил меня в охапку, пригнул к сиденью и навалился сверху. Потом открыл бардачок и достал оттуда пистолет. Я слышала, как он снял его с предохранителя.

— Лежи и не поднимайся!

Стиснув зубы, я уставилась в пол. Я не знала, что он там заметил, но это явно было у нас за спиной. И интересно, как он собирался в кого-то попасть? Он трижды вдохнул, развернулся на сиденье и прицелился через заднее стекло.

Пронеслась секунда, другая, но я так ничего и не услышала.

Он снова громко выругался.

— Джесси!

— Вот черт! Неужели я ошибся?

— Джесси, я больше не могу. Можно, я сяду?

Не услышав возражений, я наконец выпрямилась. Он сидел спиною к дверце, крепко сжимая в руке «глок». Я проследила за его взглядом и хрипло попросила:

— Да убери ты пистолет!

Он снял палец с курка и направил дуло в пол. Наконец, расслабившись, провел рукой по лицу.

— Мне показалось, кто-то сидит в кузове.

Зубы мои заскрипели так, что затрещали пломбы.

— Нет, я все-таки убью эту кузину!