Гонконг

Ещё немного — и дело может дойти до полномасштабных столкновений, от которых рукой подать до войны. Как это остановить, он пока не понимал. Ни одной стоящей идеи, за которую можно было зацепиться. Вздрогнув от звонка спутникового телефона, советник хмуро поднял трубку. После разговора, длившегося всего несколько минут, он набрал другого абонента — командира отряда специального назначения "Рысь", который в предыдущем разговоре согласился выступить на стороне Балова. Выслушав короткую эмоциональную тираду со стороны собеседника, наполовину состоящую из мата, начинает говорить.

— У нас есть возможность всё исправить. Поднимай всех в ружьё — вы отправляетесь в Сибирь.

Глава XX

Несколько секунд стоит тишина, нарушаемая только гулом старого светильника, висящего под потолком. А потом за дверью что-то осторожно спрашивают. Говорят на мандаринском, но по интонации и так понятно — спрашивают, кто там. Аня отвечает, обращаясь на английском, а я наблюдаю за коридором. Соседи наверняка слышат шум, но я сомневаюсь, что в таком районе кто-то рискнёт показать нос наружу. Особенно, когда в городе творится полноценный хаос и по сути, идут боевые действия.

Человек внутри, к счастью тоже знает английский, так что процесс коммуникации налаживается. Но вот дверь он открывать ни в какую не хочет. Свортова пробует убедить его пустить нас, представляясь сотрудниками охранной компании, которых прислали для его охраны. Но её собеседник, словам девушки явно не сильно верит. Впрочем, загляни я в глазок и обнаружь перед своим жилищем девушку в окровавленной и отчасти порванной майке на голое тело, которая серьёзно испачкана — тоже бы начал сомневаться, что она может представлять какую-то охранную компанию. Но иных вариантов нам в голову не пришло.

Когда переговоры окончательно заходят в тупик, Аня закусив губу, косится в мою сторону и я концентрируюсь, превращая стекло дверного глазка в крошево. А заодно и половину стекла, которое имеется в квартире. Вслед за этим следует ультиматум — либо нам открывают дверь, либо мы превращаем жильца этой квартиры в кровавый фарш. Несколько мгновений на той стороне стоит тишина и у меня мелькает мысль, что затея провалилась, но через мгновение слышится лязганье открываемых замков и в проёме появляется фигура чуть полного и испуганного азиата в насквозь пропотевшей майке.

Под прицелом автомата он отходит вглубь квартиры, старательно огибая висящую в воздухе стеклянную крошку. Я следую за ним, обшаривая глазами помещение. А Свортова запирает дверь, после чего приступает к обыску жилья. Спустя двадцать секунд, становится понятно — этот мужик здесь один. Впрочем и сама квартира достаточно маленькая — крохотная спальня и небольшой зал.

Там, усадив китайца в протёртое кресло, от которого несёт пылью, мы и располагаемся. Я опускаю стеклянную крошку на пол, а девушка принимается задавать вопросы. После первого же, лицо азиата меняется и он начинает тараторить, что-то рассказывая. С интересом прислушиваюсь, мало что разбирая. Когда заканчивает, Аня бросает взгляд в мою сторону и объясняет.

— Просит не убивать его. Рассказывает о своей большой семье и только что родившихся внуках.

Вздохнув, упираю взгляд в лицо испуганного китайца. До утра осталось не так много и я не уверен, что моя "химия" будет успешно работать дальше. Чем быстрее мы поймём, зачем сюда пытался добраться Кичиро, тем лучше. Хотя, частые взрывы, звучащие в городе, порой навевают чувство фатализма. С трудом верится, что пара "генизлов" могут каким-то образом изменить расклад, когда вся планета погрузилась в междуусобную войну.

Аня озвучивает следующий вопрос, в котором я разбираю слова "Герат" и "Сибирь". Китаец на момент, изваянием застывает в кресле. Замечаю, что взгляд, которым он смотрит на девушку тоже поменялся. С одной стороны стал ещё более испуганным, а с другой — мелькает там что-то, похожее на понимание скорой и неизбежной смерти. Чуть помедлив, что-то спрашивает и Аня, чуть удивившись, поворачивается ко мне.

— Спрашивает, кто нас прислал и зачем. Что сказать?

Секунду раздумываю. В итоге прихожу к простому выводу — учитывая ситуацию, лучше всего будет озвучить правду.

— Так и скажи — мы хотим остановить происходящее безумие. Его адрес нам выдал союзник, который сам сюда направлялся, но был тяжёло ранен и погиб. А всё, чего желаем мы — прекратить кровопролитие и не дать "ядерщикам" превратиться в "живых богов".

Девушка прикусывает губу, разглядывая меня. Судя по её лицу — явно сомневается в эффективности используемых формулировок. Потом, всё-таки поворачивается к азиату, внимательно вслушивавшемуся в мои слова и начинает переводить. Секунд на десять в комнате воцаряется полная тишина. Потом, китаец слегка хлопает ладонью по подлокотнику кресла и начинает что-то говорить.

На этот раз его монолог длится долго — занимает не меньше пяти минут. Закончив, тот откидывается в кресло, с видом человека, только что пробежавшего марафон, а Свортова переводит.