Гонконг

Несколько мгновений стоит тишина — оставшиеся сотрудники переглядываются между собой. Наконец, сразу двое бросаются ко входу и помещение заполняется звуком стрельбы из пистолет-пулемёта — один из их коллег укладывает обоих, не дав добраться до сенсорной панели управления, открывающей дверь. Впрочем, в следующий момент, он сам оседает на пол, прошитый пулями, как и ещё трое мужчин в форме. Оставшийся последним молодой лейтенант, отбросив в сторону оружие, достаёт из кобуры пистолет и сжимая его в трясущейся руке, быстро шагает ко входу, поглядывая на замерших дипломатов. Как только он прикладывает ладонь к панели и дверь открывается, парень валится вниз, а в комнате слышится насмешливый голос.

— Разве мы можем позволить себе быть благородными, идиот? Какие же вы всё-таки тупые уроды.

Российский дипломат уже поднимает с полу пистолет-пулемёт, когда его правая рука разлетается кровавыми брызгами и мужчина, дико крича, катится по полу.

— Вы не думайте — мы вас всё равно убьём. Просто хотелось посмотреть перед этим в ваши глаза.

Девушка с короткими белыми волосами, с искривлённым лицом смотрит на оставшихся министров и один из них поднимается со своего места, выставив вперёд руки.

— Наша смерть всё равно ничего не изменит. И напротив, если вы используете нас в качестве…

Прервавшись, хватается за горло и падает на колени, в конце концов ткнувшись лицом в пол. Девушка широко открывает рот, заливаясь смехом.

— Вы охотитесь за нами и нашими родителями, безжалостно убивая всех причастных. Знаете — мы поступим с вами точно так же! Когда-нибудь континент окажется под нашим контролем и чтобы вы знали — не будет забыт ни один ублюдок, что причастен к массовым убийствам. Мы прикончим ваших родных. Всех. Детей, внуков, правнуков — после вас не останется никого.

Секунду помолчав, добавляет.

— И на этой весёлой ноте, предлагаю вам всем сдохнуть, выродки!

Чиновники, один за другим валятся на пол, а девушка покосившись на парней, что стоят у неё за спиной, выдаёт новые инструкции.

— Теперь уходим. До полного разрушения здания, полторы минуты.

Троица успевает выбраться раньше — они минуют несколько жилых домов, когда величественный дворец, переделанный под правительственные нужды, с грохотом оседает, разваливаясь на куски. Первая штурмовая группа, прибывшая на место развалин не находит ни одного «генизла» — только руины и масса трупов.

Тем же вечером, канцлер и президент Германии вводят военное положение, заявив, что международные структуры плохо справляются со своими обязанностями и пришло время взять контроль над происходящим в свои руки.

Эпилог

— Даня, они уже оцепили город!

Остановившись около окна, осторожно выглядываю наружу. Солдат пока не видно, но зато хорошо слышно звук вертолётного винта — машина барражирует в воздухе, контролируя ситуацию сверху. Поворачиваюсь к Ане, которая спешно одевает Андрея.

— Уйдём под землёй.

Супруга бросает в мою сторону быстрый взгляд.

— Думаю там тоже стоят посты.

Вздохнув, снова выглядываю из окна второго этажа.

— Выясним. Спрятать ребёнка всё равно не получится — у этих уродов, наверняка точные списки на руках.

Та согласно кивает, а я отодвинув в сторону несколько паркетин, доставая из тайника в полу оружие. Аня забирает себе пистолет, я же хватаю укороченный автомат, плюсуя к нему пару гранат, и пистолет с ножом. Спустя несколько секунду осторожно выбираемся из дома, направляясь к решётке для слива воды. С чего эти парни решили проверить наш городок? Это же скорее вообще большое село на севере Лаоса, до которого никому никогда не было дела.

Подняв решётку, пропускаю вниз жену, которая берёт на руки сына. Подняв глаза, замечаю в окне старика-соседа, что чуть помедлив кивает мне. Занятный мужик, всю жизнь провёдший здесь. Мы помогли его внучке поступить в столичный университет на программиста, подготовив девчонку. И теперь старый лаосец, похоже решил вернуть свой долг. По крайней мере, я на это надеюсь.

Пробираясь по узкой канаве, большая часть которой проходит под землёй, несколько раз замираем, слыша голоса солдат сверху. Но опасность минует — среди них, видимо нет местных. Либо, все выходы из этой системы для слива дождевой воды за пределами города, заблокированы.

Проходят долгие пятнадцать минут, прежде чем мы выбираемся за окраину и оказываемся перед решёткой, выходящей в небольшой овраг на дне которого течёт ручей. В сезон дождей, он правда становится полноводным потоком, но сейчас выглядит вполне безобидно.

Сняв решётку с крепление, выглядываю наружу, держа автомат наготове и слышу за спиной голос сына.

— Это плохие люди, папа? Я могу сделать им больно.