Гонщик

Устроителями ралли предполагалось, что мобили будут ехать пусть и не с одинаковой, но с близкой скоростью. При разнице в скорости около двух миль мы должны были бы догнать впереди идущий мобиль примерно за полчаса. Но случилось это, по словам Клейста, минут через пять: он специально для этого глядел на часы. Участник под номером 102, занятый крутым поворотом, кажется, не сразу понял, что произошло: мы просто пролетели мимо, оставив незадачливого конкурента глотать пыль. По облаку пыли мы увидели и следующего соперника. Тот был поершистей, поопытней и пытался сопротивляться, но только до ближайшего поворота. А там уже мы были вне конкуренции.

Время от времени я бросал взгляд на Клейста. И, хотя верхняя половина его лица была закрыта очками, по одной только восторженной улыбке было видно: мой механик близок к нирване. Пусть он и не за рулем, но участие в гонке даже в такой роли приводила его в восторг. А легкое опережение конкурентов и вовсе ввергало в экстаз. Мне и самому нравилось начало гонки: мобиль вел себя исключительно послушно, подвеска исправно отрабатывала неровности дороги — в той мере, в какой позволяла это сделать конструкция. Спидометра не было, да я и не успел бы изобрести, а потом изготовить его за прошедшее недолгое время. Но, по грубым прикидкам, мы ехали со скоростью более пятидесяти миль в час.

За первый час гонки мы обогнали больше десятка мобилей. За второй — гораздо больше. Некоторые из участников уже не ехали, а увлеченно копались в недрах своих аппаратов. Пара экипажей с изрядной сноровкой заменяла пробитые колеса. У нас же (тьфу-тьфу и постучать) пока все было нормально. Не было даже тени ощущения грядущей неисправности. Это и радовало, и несколько напрягало: лучше несколько мелких пустяковых проблемок, чем одна большая.

К началу третьего часа мы догнали «Скорость». Госпожа Боголюбова вела свой мобиль уверенно и четко. Намного уверенней, чем тот усач, устроивший аварию. Мне немного повезло: ветер дул сбоку и отгонял поднимаемую пыль на обочину, поэтому дорогу было видно исключительно хорошо. Нас заметили не сразу, а лишь когда я начал обгон. Перекрывать мне дорогу было уже невозможно, а разогнаться сильнее мешали начавшиеся на дороге ямы. После первой же аппарат «Скорости» подбросило на рессорах так, что чуть не перевернуло. И я, благополучно опередив гонщицу, скрылся в облаке пыли за ближайшим поворотом.

Если бы мы ехали без поломок, то наверняка пришли бы к финишу этапа первыми, обогнав всех остальных. Ну или, по крайней мере, в первом десятке. Но нам пришлось дважды останавливаться для замены колес, и мы финишировали тридцать пятыми по счету. Как по мне, это был отличный результат. Если следующий день будет столь же удачен, то мы и впрямь финишируем вперед всех. Останется только не пропустить конкурентов вперед.

Только после финиша я почувствовал, как устал. Спина затекла, плечи болели — руль все-таки чересчур тяжел, и крутить его целый день нелегко. Пока я ходил узнать насчет ужина, Клейст отогнал наш мобиль на специально организованную стоянку и накрыл специально сшитым парусиновым чехлом.

Кто-то из гонщиков отправился ночевать в номера отеля — у них были наняты люди для охраны мобилей. Нам же охранники были не по карману, и мы решили ночевать здесь же, на стоянке: мало ли нехороших людей на свете!

Плотно перекусив, я присел на подножку мобиля. Неподалеку возился Клейст, починяя пробитое колесо. Небо постепенно темнело, появлялись звезды. Пахло смазкой, клеем для резины и ароматным чаем, налитым в крышку термоса. Я глядел на небо, на звезды, прихлебывал чай и, кажется, погружался в какой-то созерцательный транс.

— Мечтаете, Владимир Антонович? — раздался рядом голос механика.

Он уже закончил работу, убрал отремонтированное колесо и уселся рядом.

— Нет, Николай Генрихович, просто наслаждаюсь. Чаем, закатом, покоем… Благостно на душе. А вы хотели помечтать?

— В какой-то степени, да.

— Так давайте помечтаем вместе.

Механик допил чай, наполнил кружку заново, отхлебнул и заговорил:

— Скажите, Владимир Антонович, вы как представляете свои перспективы? К чему стремитесь?

— Пока что — выиграть Императорскую гонку.

— Это понятно. А потом?

— Если честно, я так далеко еще не загадывал. Но давайте попробуем вместе.

— Давайте.

— Мы с вами — не спорьте, именно мы — выигрываем гонку и получаем свой заслуженный миллион. Это уже действительно большие деньги. Даже если посчитать вашу долю — примерно сто шестьдесят семь с хвостиком тысяч — этого достаточно для роскошной жизни на одни только проценты. Но я хочу большего, я только сейчас это понял.

Я отпил еще глоток чаю, помолчал. Клейст меня не торопил, просто ждал. А я еще раз проверял себя: действительно ли хочу именно этого? И ответил себе: да, хочу. По крайней мере, сейчас. И как раз этого ждет от меня… мой работник? Мой напарник? Друг? Пока непонятно. Но за последние недели мы сильно сблизились, так, что даже не верится, что не так давно мы были натуральными врагами.