Гонщик

Я потянулся, обозревая свое хозяйство. Красота! Может, принять невысказанное предложение Настеньки Томилиной, да заделаться помещиком? Хотя, нет, будут и другие возможности. Вон, сама баронесса тоже вдовая. А наследства за ней всяко побольше. А то, может, и графиня какая найдется, али княгиня? Да что это я? Надо брать выше: принцесса! И буду я весь такой принц. В шелках стану ходить, с золота есть… Глупость придумалась, конечно. Хотя, почему бы и не помечтать о принцессах? А потом ухватить в руки синицу и жениться на Томилиной. И сыт буду, и обласкан, и в общество вхож.

У ворот закрякал клаксон мобиля, развеивая мои грезы, и я пошел открывать.

Приехал Игнатьев. Для разнообразия, на заднем сиденье его мобиля вместо треноги фотоаппарата лежал сундук с инструментами. Как уж он умудрился его туда затащить — непонятно. Потому, что вытаскивали мы его с таким трудом, что ни в сказке сказать, ни вслух произнести. Но вытащили, уволокли в сарай и поставили рядом с верстаком.

— Ух ты! — загорелись глаза у журналиста, когда он увидел разбитый мобиль. — Замечательный экземпляр. Кажется, подобный был у Клейста. Где вы его раздобыли?

— Трофей, — пожал я плечами. — Был рядом в момент аварии, и договорился с полицией, чтобы обломки отдали мне.

— Будете восстанавливать?

— Попытаюсь.

— Будет интересно взглянуть, что же у вас получится. Если уж вы мой драндулет превратили в конфетку, то боюсь даже себе представить, что выйдет из этого мобиля. Это ведь гоночная модель, если я не ошибаюсь?

— Думаю, да. Когда разберу, будет понятнее. Как вы знаете, еще недели не прошло, как я заполучил эти хоромы. И вот лишь сегодня смог хотя бы немного навести здесь порядок. По крайней мере, у меня здесь появилось нормальное спальное место. Теперь можно и мобилями заняться. Недели через две, как разбогатею, смогу вас и в дом провести, и угостить.

Тут опять подбежала Дашка.

— Владимир Антонович, баня-то простынет!

Я поморщился — про себя, конечно: не хотел давать свету новую сплетню, пока опеку не оформлю.

— Видишь — гость у меня, не до бани мне. Идите сами, а я потом. Иди, иди.

Мы дождались, пока девчонка скроется в доме.

— Ну, Владимир Антонович, вы опять всех поражаете. Не успели еще в городе обсудить ваш фурор на балу, как вы подкидываете нашим сплетницам новые темы.

— Это, — я кивнул в сторону дома, — пока еще никому не известно. И я бы не хотел, чтобы…

— Могила! — с готовностью откликнулся Игнатьев.

— Я на это надеюсь. Хотя бы на пару-тройку недель, покуда я не оформлю документы на опеку. А лучше, чтобы эта тема и вовсе не всплыла в обществе.

— В газете я об этом не напишу и трепаться не стану. Но сами, наверное, знаете: слухи — дело такое, быстрое.

— Увы, знаю, — сокрушенно покивал я головой. — А что ж такого страшного обо мне говорят?

— Проще сказать, что не говорят. К примеру, ходит слух, что вы колдун, что околдовали баронессу и помещицу Томилину. И это еще самая мягкая версия. Да и ваша встреча с Томилиной не оставила равнодушным ровным счетом никого. Уж простите, что я залезаю в вашу личную жизнь, но она еще со вчерашнего вечера стала достоянием общества. Да вы прочтите свежий номер «Ведомостей» — сами все узнаете. Вот, держите, — протянул мне Игнатьев свернутую газету.

— Вы сочинили очередной опус?

— Что вы, не дорос я еще до светской хроники. Мой удел — мелкие городские происшествия и гонки. Кстати, через две недели состоятся очередные соревнования. Вы примете в них участие?

— Навряд ли, — покачал я головой. — Я теперь не принадлежу никакой команде, а выступать самостоятельно мне не на чем. Вы ведь сами видели руины мобиля. Для его восстановления нужны время и деньги.

— Кстати, о деньгах. Вы знаете, мне поступило несколько весьма выгодных предложений о продаже моего старого мобиля. Причем, покупателям не столько нравятся его ходовые качества, сколько привлекает форма обновленного кузова. Предлагают такую сумму, что мне хватит приобрести совершенно новый аппарат фирмы Даймлера. Как вы считаете, это хорошая сделка?

— Думаю, да. Покупайте этого «даймлера» и приезжайте ко мне. Поглядим, что может сделать из немецкого мобиля простой русский механик.

Как хорошо после бани, наполнив желудок вкуснейшей пшенной кашей с салом, чаевничать. Кружка доверху полна крепким ароматным чаем, на блюде грудой лежат свежие баранки. Горят обе имеющиеся свечи, прилепленные к какой-то деревяшке вместо подсвечника, чтобы парафин не тек на стол. И в их колеблющемся свете я сижу и листаю газеты, вчерашнюю и сегодняшнюю.

Ничего особенного в них нет. Помимо фельетонов, объявлений и государственной информации, поделенное на две части довольно бездарное по стилю и слогу описание бала баронессы Сердобиной. Обо мне два абзаца в одном номере и два в другом. И все так, словно бы между прочим. А остальное — об угощении, о наряде баронессы, о куче всяческих малозначительных на мой взгляд подробностей. Хотя, с другой стороны, персон, на которые автор потратил целых четыре абзаца было немного, по пальцам рук пересчитать можно. Наверное, это успех. А что же про Томилину?