Гонщик

– Он разбился, все кости переломаны, – уже на базе сообщила Тине девушка-лейтенант, которой поручили присматривать за временными гостями. – А умер еще в воздухе, от остановки сердца, и на лице такое выражение, как будто перед смертью увидел что-то ужасное. Знаете, на нем ведь был гравиранец, вполне исправный – и он ухитрился свалиться в пропасть! На такое способны только штатские… – Пренебрежительно фыркнув, девушка официальным тоном закончила: – Его останки передадут Космополу.

Гонщик дал подписку, что не будет заниматься шпионажем, после чего ему предоставили для ремонта яхты один из ангаров, а также запчасти, за которые Тина расплатилась, воспользовавшись своим старым счетом в тергаронском банке. Около ангара дежурили солдаты, без передышки игравшие в азартные игры, и робот с видеокамерой. На борту яхты тоже круглосуточно торчал охранник (Тине удалось убедить Стива в том, что лучше проявить благоразумие и не протестовать против такой меры) – ему было скучно, и он с разрешения Стива играл с бортовым компьютером. Сам Гонщик, которому запретили покидать ангар, целыми днями напролет занимался ремонтом, Тина ему помогала. Оба сошлись на том, что лучше не испытывать терпение тергаронцев и убраться отсюда побыстрее.

Однажды девушка-лейтенант, каждый день навещавшая их, сказала:

– Тина, с вами хочет поговорить один из военнопленных, Арнольд Риган. Вы знаете такого?

– Да. Где он?

– В тюрьме. Он был на «Мезоне», в загерметизованном отсеке, там многие выжили. Если хотите его навестить, вам надо получить разрешение у майора Коренау.

Назавтра Тина получила разрешение и пошла к Ригану, лейтенант ее сопровождала. Они пересекли припорошенную буроватым снегом площадку, окруженную ангарами. Тина давно уже заподозрила, что все они пустуют: это старая, заброшенная часть базы, потому-то их с Гонщиком здесь и устроили.

– Холодно, – заметила, поежившись, лейтенант. Ее щеки и кончик вздернутого носа порозовели.

– Еще бы, – согласилась Тина – она ощущала холод, но не мерзла. – Тут лето или зима, если это не военная тайна?

– Тут времена года не меняются. Лет через пятнадцать я тоже стану киборгом.

Тина не стала спрашивать, сколько сейчас на Тергароне киборгов, – это вполне могло сойти за выпытывание стратегически важных сведений. Тергаронцы не любят, когда посторонние лица лезут куда не надо и задают много вопросов. Она быстро это усвоила и за десять лет контактов с ними ни разу не нарывалась на неприятности из-за чрезмерного любопытства. Кое-что она вычисляла, просто сопоставляя факты, но выводы держала при себе. Девчонке около двадцати пяти – значит, киборгизации подвергают сорокалетних, тех, у кого уже есть дети. Видимо, тергаронцы всерьез готовятся к большой войне с потенциальным агрессором. Другой вопрос, существует ли этот самый агрессор… Силарская игра так и не дала ответа – пятьдесят на пятьдесят.

Спустившись в подземный туннель, они сразу окунулись в густое тепло, и легкость исчезла – здесь была привычная для людей сила тяжести.

– Сюда, – позвала лейтенант.

Машина с непрозрачными окнами, мягкими диванчиками и звуковым синтезатором, наигрывающим бодрую мелодию (очевидно, для того, чтобы заглушать доносящиеся снаружи звуки). Она мчала их по лабиринту туннелей минут пятнадцать, и под конец у Тины возникло навязчивое желание сломать синтезатор: он не только без устали повторял один и тот же мотивчик, но еще и невыносимо фальшивил.

– Зациклило, – объяснила девушка, когда прибыли на место. – Они часто выходят из строя.

Пришлось подождать, пока один из часовых, повернувшись к терминалу, проверял данные Тины Хэдис. Наконец их впустили в широкий длинный коридор, облицованный металлическими плитами. Роботы в нишах, глазки видеокамер, одинаковые двери. Типичная тюрьма.

– У нас тут гауптвахта, но сейчас всех повыпускали в честь победы, а то негде было разместить военнопленных. – Лейтенант остановилась перед первой дверью. – Это комната для свиданий, заходите.

Комната для свиданий выглядела получше, чем коридор: здесь были пластиковые панели веселенькой расцветки, подержанная мягкая мебель и большая стереокартина с морским пейзажем. Вскоре замок опять щелкнул – привели Ригана. Он заметно похудел, правую щеку покрывала застывшая белая пена.

– Привет, Тина, – хрипло поздоровался он, усаживаясь в кресло напротив.

– Привет, Риган. Я рада, что вы живы. Вас ранило?

– Ожоги. Это вы с тем парнем заманили нас в ловушку?

– Мы, – Тина не собиралась ни увиливать, ни оправдываться.

– Я на вас не в обиде. По крайней мере, мы ни во что не успели вляпаться и нас не притянут к суду за пиратство. В этом… сражении погибло много народу, но те, кто уцелел, смогут вернуться домой и жить по-человечески. Нас уже скоро отправят на Ниар – сказали, что сейчас ведутся переговоры с правительством. Серьезно, Тина, вы меня выручили. Генлаор убит?

– Да.

– Это точно? Вы видели его мертвым?

– Да, точно.

– Наконец-то… Уж теперь я буду с оглядкой выбирать себе новых боссов!

– С вашими детьми все в порядке?

– Ага, – он кивнул, пощупал обожженную щеку и поморщился. – Не болит, зато чешется…