Гонщик

– Сейчас очухаетесь, – сообщил манокарец, остановившись. – Я вколол вам вектин, его действие быстро проходит.

Поблизости никого не было, только автомат с облезлым корпусом собирал разбросанные на дороге капустные листья.

– Не смейте меня убивать… – Саймон вновь обрел способность говорить, хоть язык и заплетался. – Космопол позову…

Ему в живот уставился ствол миниатюрного лазерного пистолета.

– Я ничего про вас не рассказывал… – умоляюще прошептал Саймон.

– Раос, не вздумайте проболтаться! Если вы скажете что-нибудь лишнее полицейским, репортерам или моим соотечественникам, я где угодно вас найду. Поняли? Вы думаете, что я не смогу вас разыскать, но это не так, – Шидал хищно оскалился и ткнул Саймона стволом пистолета в солнечное сплетение.

Саймон согнулся пополам, хватая ртом воздух. Когда боль утихла и он смог выпрямиться, манокарец как ни в чем не бывало продолжил:

– Вы живы по двум причинам, Раос. Я временно нахожусь под надзором Космопола, и если я сейчас совершу убийство, есть риск, что меня разоблачат. А кроме того, я человек справедливый.

Справедливый?.. До чего бессовестно врет, подумал Саймон, справедливые люди так себя не ведут!

– Я вам кое-чем обязан, Раос. Фигурально выражаясь, вы спустили меня с цепи. – Снова эта страшная хищная усмешка – увидав ее, Саймон попятился. – Поэтому мне не хочется вас убивать. Живите… Но помните: никому ни слова о том, что я сделал на корабле.

– Никому не скажу, – почти всхлипнул Саймон. – Обещаю вам…

– Раос, меня теперь никто не остановит! Я любой ценой пробьюсь на первый уровень и через несколько лет стану президентом Манокара. Приглашу вас тогда к себе в гости, хотите?

Саймон начал мелко дрожать, но сумел выдавить:

– Вы очень добры, ваше превосходительство…

– Пока все идет прекрасно. Кезем – слабохарактерный зануда, мы с ним поладили. Я согласился покрыть его промахи, а он – мои. Так что из этой истории я выйду без потерь и даже с повышением, – Шидал весело осклабился. – Спасибо вам, Раос. Вы помогли мне прозреть, но это не спасет вас, если проболтаетесь.

– Я никому ничего не скажу.

Пусть Шидал становится президентом, тем хуже для великого Манокара. Саймона это не касается.

– Пошли, – спрятав наконец лазер, позвал манокарец. – Раос, я разбираюсь в людях и знаю, что вы не станете на меня жаловаться. За вами наверняка водятся кое-какие темные делишки, и вы не хотите, чтоб они вылезли наружу. Я прав?

Саймон сжался: неужели этот изверг сумел вычислить, что он – эксцессер?..

– Прав или нет? – рявкнул Шидал.

– Правы, ваше превосходительство, – покорно промямлил Саймон.

Они направились обратно к зданиям.

– Теперь я знаю, что рожден повелевать, – манокарец мечтательно улыбнулся. – Мое призвание – ходить по трупам и играть чужими судьбами. Вы что-то хотите сказать, Раос?

– Нет, ваше превосходительство, я согласен…

На самом деле Саймон вовсе не был согласен: ведь это же он эксцессер, играть чужими судьбами – его призвание, а не Шидала! Но так как на стороне манокарца была грубая физическая сила, он оставил возражения при себе.

– Ну, до свидания, Раос, – произнес Шидал, когда остановились перед отелем. – Я надеюсь, наша прогулка пошла вам на пользу. Сейчас вы лучше себя чувствуете?

Рядом были люди и полицейский робот с видеокамерой, но Саймон не посмел ответить отрицательно. Шидал – слишком страшный тип, чтоб ему перечить. Ничего, скоро Саймон улетит домой, на Ниар… Система Раксы – не подходящее место для утонченного цивилизованного человека.

Вернувшись к себе в номер и припомнив кое-какие детали разговора, Саймон занервничал. Манокарец сказал, что сможет найти его, если захочет… Не означает ли это, что он теперь меченый?.. Ничего, он Шидала перехитрит! Тот, на свою беду, не знает, что имеет дело с эксцессером.

Захватив свой багаж, Саймон отправился в благотворительную больницу. Там объяснил дежурной медсестре, что какой-то мерзавец имплантировал ему, шутки ради, микроскопический передатчик, и поэтому он просит проверить его самого, а также все его вещи, на больничной аппаратуре. Медсестра сначала попыталась его выгнать, но Саймон настаивал, требовал, умолял, тогда она связалась с полицией. Полицейский диспетчер сообщил, что Родгеву Раосу метку не ставили.

– Вот видите? – продолжал ныть Саймон. – Я не преступник! Это кто-то со зла сделал, а я сегодня вечером должен быть на пересадочной станции, не тяните время! Вы же благотворительная больница, почему вы не хотите выполнить свой гуманный долг? У вас есть хоть капля человеколюбия?!

Спустя полчаса медсестра не выдержала и уступила. Ни на теле Саймона, ни на его вещах никакой метки не нашли. Он потребовал, чтоб его на всякий случай проверили по второму разу, иначе он отсюда не уйдет. Опять ничего не нашли. Саймон немного расслабился: манокарец попросту его запугивал, давил на психику. А теперь лучше поскорее убраться с негостеприимного Рошегена. Примчавшись в космопорт, взял билет на первый же планетолет до пересадочной станции. Он спасется, он их всех одурачит… Наконец Рошеген превратился в удаляющийся туманный шар, и Саймон смог вздохнуть с облегчением.