Гонщик (СИ)

С тех пор в приюте меня прозвали Гонщиком, а я стал днями и ночами пропадать в гараже местного отделения воздушной полиции, где помогал техникам ремонтировать машины, и иногда мне разрешали немного погонять на них.

Но вернемся к Тому Крысе. Его подселили ко мне, поскольку моя комната все еще пустовала. Не скажу, что он сразу понравился мне - худенький, остроносенький с темными бегающими глазками. Да и держался он неправильно: развязно и пугливо одновременно. Он прошел уже не один приют, и точно знал, что ночью его придут бить. Но он не знал другого - что моя комната неприкосновенна. В ней действуют особые, отличные от остального приюта правила - правила Игры. Всю ночь он не спал, ожидая гостей, а утром осмелился спросить у меня, в чем дело, почему они не пришли. И тогда я рассказал ему об Игре. Он сразу просек всю выгодность своего положения, расслабился и очень быстро раскрыл свою истинную воровскую натуру.

Уже на третью ночь его вызвали в туалет на разборку. Когда за ним пришли, я не встревожился - мне и в голову не пришло, что живущего со мной в одной комнате будут бить. Я спокойно спал и не слышал, как он вернулся, как, постанывая и кряхтя, устраивался спать, и лишь утром заметил его синяки и ссадины.

– И за что тебя так? - спросил я его.

– Они хотели, чтобы я сыграл против тебя. Сдавал, рассказывал о твоих замыслах и трюках, - соврал он.

Наверное, Крыса рассчитывал, что я оскорблюсь и объявлю вендетту Грегори и остальным, но он просчитался. К этому времени наша Игра продолжалась уже довольно долго, я успел изучить соперников и знал, что им, конечно, нужна победа, но не любой ценой. Грегори играл честно, чего никак нельзя было сказать о Крысе. Я промолчал. Том если и был разочарован таким поворотом, то не подал виду.

Но через пару дней его снова позвали в туалет. Я колебался минут пять, а потом отправился следом. Меня не впустили - дверь, разумеется, крепко держали изнутри. Но такой пустяк, как запертая дверь, уже тогда не мог остановить меня. Туалет имел смежную стенку с душевыми, а между ними был вентиляционный проход. Короче, когда я выпрыгнул из люка вентиляции, Крысу увлеченно макали головой в унитаз и приговаривали:

– Будешь жрать дерьмо, сволочь! Будешь!

– Эй, пацаны, кончайте вы это дело, - раздраженно сказал я.

– Знаешь что, Ловкач, ты лучше не вмешивайся, - ответили мне. - Мы тебя, конечно, уважаем, но этому говну, - они указали на Крысу, - самое место в унитазе, так что ты иди и не мешай.

– Что он натворил? - спросил я.

– Вот. - Грегори показал мне красивый золотой кулон с портретом женщины. - Это единственное, что осталось у Чарли от матери. А Крыса украл его!

Честно скажу, в тот момент я едва не повернулся и не ушел. Но Крыса внезапно поднял мокрую, перемазанную дерьмом физиономию и посмотрел мне в глаза. Что уж я там в них увидел, до сих пор не могу толком понять, но я сказал:

– Отпустите его. Под мою поруку отпустите. Он больше не будет, слово даю.

Грегори поморщился и переглянулся с ребятами.

– А если будет? - с вызовом спросил Чарли.

– Тогда дерьмо вместо него будешь жрать ты, Ловкач. Согласен? - пробурчал Грегори.

– Согласен, - кивнул я, а Грегори толкнул ко мне Крысу и сказал: - Ты выбираешь себе не тех друзей, Ловкач.

…А на следующее утро Крыса принес мне в подарок коллекционную модель настоящего гоночного клипера.

Сколько себя помню, меня всегда тянуло к машинам. Я мог весь день проторчать на какой-нибудь парковке и любоваться стоящими там мобилями. Знал на зубок все модели. Мог с точностью назвать характеристики и отличительные особенности каждой из них. Вырезал из рекламных календарей картинки с изображением мобилей, лайдеров и клиперов и развешивал их на стенах своей комнаты. Я часами мог сидеть в игровой комнате у экрана визора, включенного на спортивный канал, и смотреть трансляцию гонок.

И вот Крыса принес мне клипер. Макет был из дорогих, коллекционных - с очень точной прорисовкой деталей, распахивающимися люками, движущимся штурвалом и вращающимися турбинами. Увидев такое чудо, я вначале потерял дар речи от восторга. Я смотрел на клипер и не мог оторваться, а потом пришло отрезвление.

– Спер? - спросил я у Крысы.

– Спер, - ответил он, не отводя взгляда.

– Опять у наших? - на всякий случай уточнил я, хотя отлично знал, что в приюте такое чудо не водилось.

– Не, у лоха одного на парковке с сиденья ковырнул… - Крыса шмыгнул носом и, запинаясь, сказал: - Ты это… не боись, Ловкач… Я у своих больше не буду… Я ж понимаю…

И макет остался у меня. Скажу честно, угрызений совести, что взял украденную вещь, я тогда не испытывал. Вот так Крыса рассчитался со мной. Вообще, при всех его недостатках, у него была одна, импонирующая мне черта: он не любил оставаться в долгу и всегда платил по своим счетам…

* * *