Гонщики кампуса

Она, наконец, выходит из оцепенения, видя, как я двигаюсь в ее сторону. Она выбегает из комнаты, а я в панике хватаюсь за дверцу деревянного шкафа, чувствуя головокружение. Плотнее закрываю ее, чтобы оттуда не выскользнула память о брате. Это все, что у меня осталось от Майка, и меня мутит от того, что Лоис прикасалась к нему. Черт возьми, что она делала в этой комнате? Она перешла черту, вторгшись в это место!

– А-а-а!

Я ударяю по мебели и выхожу из проклятой комнаты, захлопывая за собой дверь. Я быстро иду в гостиную, и когда мои шаги громко стучат по полу, Лоис отпрыгивает в сторону, ударяясь спиной о кухонный стол.

Держась подальше от нее, я дрожу от ярости. Она дышит так быстро и тяжело, что ее грудь сводит с ума. Она непонимающе поднимает брови, видя, сколько злости сейчас в моем взгляде. В ее глазах немой вопрос. Она мотает головой, пытаясь осмыслить происходящее.

В этот момент она не имеет ничего общего с той, с кем я встречаюсь каждый день. Она пробуждает во мне только злость.

– Что с тобой? – осторожно спрашивает она, держась за стол позади себя.

– Кем ты себя возомнила, Лоис? Что ты делала в этой проклятой комнате?

– Ты сейчас издеваешься? – задыхаясь смеется она. – Ты сходишь с…

– Я запрещаю тебе туда заходить!

От громкого крика у меня сводит горло.

– Да в конце концов, о чем ты говоришь? Ты же сам сказал мне туда переехать!

Она действительно думает, что это прокатит?

– Ни за что в жизни! Я сказал, что освободил тебе место в моем шкафу, а не в том, в котором тебе удобно!

– Но ты… ты… «в котором мне удобно»? – Она вдруг вздрагивает. – Я никогда не… Это ты попросил меня остаться!

– Я не разрешал тебе самовольно занимать эту комнату! – Мои нервы на пределе. – Что ты себе навыдумывала? Ты не у себя дома!

Я вне себя, рот произвольно выплевывает слова, независимо от того, что думает мозг. Я плохо соображаю, что говорю. Бедная Лоис тщательно обдумывает все, прерывисто дыша. Она растеряна, но сейчас меня душит ее присутствие и невыносимое поведение. У меня пожар в груди и раскалывается голова.

– Погоди, – неуверенно говорит она. – Давай кое-что проясним. Ты предполагал, что я буду продолжать спать на этом диване до скончания века?

– Да! – выкрикиваю я, делая шаг ближе.

Это комната моего брата!

Она поднимает руку, наклоняет голову и закрывает глаза.

Когда она открывает их снова, ее взгляд становится в точности таким же потерянным, каким уже был когда-то. Но я слишком зол, чтобы обратить на это внимание. Ее раскрытая ладонь сжимается в кулак. Затем она осуждающе указывает на меня пальцем.

– Сегодня утром я сообщила секретарю о своем решении… Я отказалась от того, чего ждала месяцами, потому что думала, что ты…

Она сгибается пополам, прикладывая руку к животу, и начинает тихо смеяться.

– Ты хочешь, чтобы я осталась… на диване? – почти беззвучно произносит она.

На мгновение я прихожу в себя, видя страдание, отражающееся в ее глазах. В следующий секунду меня снова накрывает.

– У тебя с этим какие-то проблемы? – с горечью спрашиваю я.

– Ты заставил меня отказаться от комнаты ради этого чертового дивана?

– Что-то я не припомню, чтобы ты жаловалась на этот «чертов диван», когда твой бывший бросил тебя, как кусок дерьма! Вчера вечером, кстати, тоже!

Я сказал это как можно более холодно, и знаю, что попал в точку. Она замирает, ее большие глаза раскрываются еще шире. Где-то внутри меня раздается тревожный сигнал, но сейчас я слышу только свою ярость.

– Что не так с этой комнатой? Почему я не могу занять ее, она же свободна?

– Она не… Это с тобой все не так! – набрасываюсь я снова, не выбирая слов. – Ты не имеешь никаких прав на мое пространство. У тебя и так уже есть все остальное, чего еще ты хочешь?

Она морщит лоб, пытаясь осознать происходящее. Ее ресницы летают вверх и вниз и изо рта раздается хрип, когда она открывает рот.

– Значит, действительно, ничего не изменилось? – слышу я тихое бормотание. – Уточни еще кое-что, Лейн, я просто глупая девочка с разбитым сердцем для развлечений? Которая годится только на то, чтобы обжиматься на диване, когда у тебя возникнет желание? – добавляет она громче, с отвращением глядя на меня. – Которая нужна только для того, чтобы занять твои руки и мозг, когда тебе скучно?

Первое, что я хочу сделать – все отрицать, но вместо этого из моего рта продолжают сыпаться совсем другие слова.

– А чего ты ждала? – спрашиваю я, прищурившись. – Если мы переспали, Лоис, это не дает тебе права делать все, что захочется. Я на это не подписывался.

Мои защитные механизмы прекрасно отточены, я даже не вздрагиваю от того, что бросаю ей в лицо такую ересь. В каком-то смысле она облегчает мне задачу, не пытаясь защищаться и подвергать сомнению мои обвинения.

– Почему? – вздыхает она.

– Почему что?

– Новый год, и дни после, и вчерашний вечер… Что это было?

– Ничего, черт побери!

Это уже слишком, но сейчас меня ничего не останавливает.

– Ты не подходишь для этой комнаты, ясно?

– Вполне.