Гонзу Читатель

Нет, калитка все же отворилась, но не беззвучно, а как положено, с некоторым железным лязгом. За ней стоял дядька лет шестидесяти, толстый, в пижамных штанцах и майке-алкоголичке, между резинкой штанов и нижним краем майки, выпячиваясь, на народ выразительно смотрело пузо. Мужики молча смотрели друг на друга, я, как было велено, улыбалась за плечом Гонзу.

Вдруг хозяин виллы всплеснул руками и радостно что-то завопил, будто признал знакомого. Гонзу закивал. Мужик приглашающим жестом предложил нам последовать за собой. Потом они ходили вокруг пустого бассейна, разговаривали, размахивали руками. Гонзу вытащил из заднего кармана какой-то крохотный блокнотик и карандаш, что-то записал, что-то спросил. Потом они пожали друг другу руки, и мы с Гонзу ушли. На все про все ушло минут пятнадцать.

* * *

– Ну давай, рассказывай, не тяни резину!

Мы убрались из дома сеньора Антониу, встали опять перед запертой калиткой посреди пустой улицы, образованной сплошным двухметровой высоты забором по обеим сторонам.

– Вычеркиваем. Пустой номер. Он решил, что мы приехали ему бассейн чинить. Вот, говорит, молодцы какие, только вчера заявку на сайте оставил, а вы уже тут как тут. Я не спорил.

– Ну так чего узнал-то? Почему пустой номер?

– Бассейн у него без воды стоит уже четыре дня. Его сынок устраивал вечеринку, и ребята что-то там сломали, вся вода и ушла. Папаша так рассердился – «не берегут имущество, а оно денег стоит, вот этими вот руками заработанных!» – что выгнал сынка из дома. В смысле, отправил его в Фуншал, там у них еще квартира – «пусть сидит, на глаза не показывается». Так что, ни папаша Рибейру, ни сынок его утопить нашу русалку тут не могли, даже если бы очень захотели.

– Думаешь, не врет?

– Не похоже.

– Ладно. Давай к адвокатше наведаемся. Может, у нее там живет кто – приятель, любовник, садовник или все в одном флаконе. Вот она уехала куда-нибудь по делам или там ужин семейный был в ресторане – суббота же была как раз. А садовник пригласил к себе девушку по вызову… Хотя нет, она на такую не похожа… А, он с ней на пляже познакомился! Видит, туристка богатая, он ее склеил: я, говорит, местный миллионер (на нем-то одни плавки, поди разбери, миллионер или садовник), на вилле живу, приходи, будет вечеринка. Будут все сплошь миллионеры и знаменитые актеры, Ди Каприо как раз в гости завернул с этой, как ее… Шарлиз Терон. Она, дурочка, пришла, вся такая – «Дольче-и-Габбана», «Картье», «Бушерон», а он ей: «Ой, что-то ты первая, поплавай пока в бассейне!» Ну и утопил ее и всю «Дольче-и-Габбану» прикарманил, а труп – в океан.

* * *

Подъехали. Такая же точно стена, такая же точно калитка, такой же звонок. Такая же тишина за калиткой. Долгая.

Я представила себе, как красавчик мачо прячет ворованные побрякушки. Куда он их прячет? В шкатулку со встроенным сейфовым замком? В целлофановый пакет и в бачок унитаза?

– Может, ее дома нет? Понедельник, утро – может, она в конторе?

Я потихоньку продолжала себя накручивать. Один шанс был не наш. Значит, теперь шансы наткнуться на убийцу выше. Если учесть, что третья вилла стоит пустая, то здесь должно быть стопроцентное попадание. И мне, если честно, уже хотелось, чтобы нам не открыли, чтобы не вышел к воротам никто. Чтобы можно было сказать себе: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».

Но дверца скрипнула и открылась. Перед нами стояла миниатюрная девушка в костюмчике: белая юбка, белая блузка, белый пиджачок.

– У вас назначено?

Нет, она могла булькнуть все что угодно, я же не понимаю, нау компренду, но мне показалось, что она должна была сказать именно это. Закон жанра.

Она улыбалась, просто лучилась улыбкой, весельем, радостью от всего на свете – солнца, неба, себя самой. Ямочки на щеках. Казалось, палец ей покажи, она захохочет. Горничная, секретарша? Не важно.

Гонзу молча кивнул.

– Тогда пойдемте, – последовал приглашающий жест.

Гонзу что-то сказал ей. Она посмотрела на меня и прыснула в кулачок. Он еще что-то… Девчонка уже смеялась. Гонзу, проходя мимо бассейна, взял ее за локоток и чуть подтолкнул в сторону голубой воды. Малявка, пискнув, ухватилась за него. Теперь смеялись уже оба. Потом он что-то спросил у нее, она покрутила головой – нет, мол. Потом стала что-то говорить, то прижимая руки к груди, то показывая на дом, в сторону калитки и в направлении соседней, брошенной хозяином виллы. Они долго так стояли. Потом мы все-таки вошли в дом. Хохотушка провела нас через холл в кабинет хозяйки.