Good Again (СИ)

- Такая уж я, - она вновь меня поцеловала, уже не сдерживаясь. – Ну-ка покажи, как тут все задумано, в твоем гнездышке, потому что я сейчас собираюсь запечься на пару с тобой на медленном огне.

Мы оба зашлись от смеха, когда она опрокинула меня на груду мягких теплых одеял.

______________

* В оригинале глаза называется «The Star To My Wandering Ship» (букв, звезда для моего блуждающего корабля). Название следовало бы перевести как «Звезда, которую моряк определяет место в океане», так как это прямая цитата из 116 сонета Шекспира, в данном случае в классическом переводе С. Я.Маршака. Но я, как уже было сказано, не люблю громоздкие заголовки.

**«Книга сияющих строк» («A Book of Luminous Things») — поэтический сборник, антология любовной лирики, составленный нобелевским лауреатом по литературе (1980), американским поэтом и переводчиком, уроженцем Литвы, поляком по национальности Чеславом Милошем. Подробнее о нем здесь http://krotov.info/libr_min/13_m/il/osh_00.htm Далее автор цитирует различные стихотворения, вошедшие в сборник.

*** У.Шекспир, Сонет 116, Перевод С. Я.Маршака. Этот перевод, классический и ИМХО — лучший. Еще один вариант перевода здесь http://esseclub.narod.ru/Stance/Shakespear/SonetCXVI.html

**** Сентиментальное стихотворение Мардж Пирси (р. 1936) — современной американской поэтессы, романистки и социальной активистки. Подробнее о ней: https://en.wikipedia.org/wiki/Marge_Piercy

========== Глава 35: Обманут и ослеплен ==========

Предупреждение: жесткий секс, нецензурная лексика

Я был обманут и ослеплен,

Верил своей женщине, любил ее.

Многие говорят, да только мало кому

Довелось испытать это на себе.

Женская душа сотворена в преисподней.

Ты лжешь мне, издеваешься надо мной.

Вертишь мной, как тебе вздумается,

Видит Бог, я очарован тобой, прелестная крошка.

Где ты пропадала все это время, не знаю, малышка.

Но мне нужна твоя любовь — и вот, я снова здесь.

Из песни Dazed and Confused группы Led Zeppelin

Снаружи была темная ночь, хоть глаз выколи, когда в нашем доме зазвонил телефон. Услышала я его не сразу, нечто более пьянящее, чем вино, туманило мой разум. Я лежала, прижавшись к спине Пита, обвивая ногой его единственную лодыжку, уткнувшись носом в его теплую кожу. И хотя снаружи была лютая стужа, а на мне не осталось одежды, но мне было тепло и уютно, и мое обнаженное тело счастливо пело, купаясь в его тепле. Просыпаясь, я все отчетливее слышала телефонные трели, и частя проклятый телефон на чем свет стоит, я в итоге встала. Пит тоже заворочался и болезненно застонал.

— Какого черта…? — пробормотал он недовольно, но я уже ускользнула от него, чтобы схватить трубку, и у меня мурашки побежали по всему телу от соприкосновения кожи с холодным воздухом. Ведь было воскресенье, единственный день. Когда мы могли поспать вволю, ведь все остальные шесть дней в неделю мы трудились в пекарне. Хотя я порой не уходила туда с Питом, если чувствовала, что хочу побыть одна, собраться с мыслями, поохотиться, но обычно я всегда составляла ему компанию на работе. Так что в воскресенье было священным днем — мы отсыпались.

— Алло, — прошептала я в телефонную трубку, отодвинувшись подальше от Пита, чтобы окончательно его не разбудить.

— Безмозглая! — услышала я джоаннин голос и искренне пожелала, чтобы у нее, в Седьмом, как минимум случился пожар, иначе не было достойного оправдания столь бесцеремонному звонку.

— Джоанна… — простонала я. — Посреди ночи! Все в порядке?

— О, прости, я и забыла о разнице во времени. Здесь у нас полночь, — сказала она, но в голосе её особого раскаяния не прозвучало.

— И это все равно чертовски поздно, Джо! — пробубнила я, потащившись вместе с телефоном за теплым халатом, и даже как-то умудрилась его натянуть не отрывая трубки от уха.

— Ага, ну не суть. Слушай, мне тут птичка на хвосте принесла, что кое-кто надумал пожениться, и я вот тут интересуюсь, отчего мне не сообщили об этом первой? — отчитала она меня. В этом была вся Джоанна — названивать посреди ночи оттого, что мы ей не доложили о нашей помолвке. Я все больше и больше убеждалась, что у нее не все дома.

— Джоанна, серьезно, я рассказала только своей маме. Ты не могла подождать еще несколько часов, чтобы меня этим доставать?

— Нет, не могла, потому что мне об этом рассказала вовсе не твоя мать, — вот теперь она и впрямь взяла меня за живое. Я была вся внимание. И я быстро переместилась вниз, в темную гостиную, и свернулась калачиком под брошенным на диване пледом.

— Больше никто не знает. Клянусь! — опустившись на диванные подушки, я снова оказалась была готова задремать.

— Ну, Гейл знает. Он был у нас тут в Седьмом по своим правительственным делам и обронил между делом. Я от него узнала.

Весь сон с меня как рукой сняло.

— Откуда он мог узнать? Кто ему сказал? — спросила я ошарашенно.