GoodGame

– Поле можно как-то вырубить? – прорычал я, с ненавистью глядя на довольную собой Ягодыню.

– Нет, – ответил где-то за спиной Форст. – Оно даже после конца раунда не пропадает. Теперь она дождётся следующего тика и спокойно прорубит шлюз. Всё, «Джи-джи»…

– Чего? – Я невольно обернулся.

– Гудгейм, – нехотя пояснил он. – Хорошая игра, в смысле. Жаль, что не в нашу пользу…

– Это смотря, как посмотреть, – загадочно скаламбурил Любромир, подходя вплотную к непробиваемой стене. – Эй, чудовище в образе человека! Зря ты племяшку обидела.

Я никогда прежде не слышал в голосе Огурцофа таких ноток. Прежде гибель игроков его никак не расстраивала, но сейчас он был крайне недоволен. Мягко говоря. Ягодыня, не замечая таких серьёзных перемен в инженере, с довольной улыбкой на лице встала напротив него.

– Припекает, да? Ну подумаешь, проиграли… Повезёт в другой раз.

– У тебя ведь сегодня ровно две недели? – неожиданно спросил даториец, снимая заплечный ранец.

– Да, так что я не могла упустить этот шанс. Рада, что ты всё понимаешь.

– Мне очень жаль, но тебе правда не стоило этого делать с племяшкой…

– Достал уже! Хочешь, чтобы я извинилась?

– Мне не нужны твои извинения, – помотал головой Любомир, взяв рюкзачок в руки. – Но меня вполне устроит твоя смерть.

– Слушай, аутист ты чёртов, сделай одолжение – взорвись со своей ненаглядной бомбочкой, пожалуйста! – вспыхнула девушка. – Такой момент портишь…

Она развернулась, и решительно зашагала к шлюзу, но её догнал ехидный комариный смех даторийца.

– Чё ты ржёшь, дебил?! – бросила Ягодыня через плечо.

– Я не могу взорваться, – Любомир открыл ранец и демонстративно высыпал его содержимое перед собой, заставив меня похолодеть. – Она ведь у тебя…

На полу оказались какие-то мелкие детали, пустые ячейки от гипс-пушки, куски всевозможных схем, паяльник и даже набор отвёрток. А вот самодельного взрывного устройства там действительно не было.

– Ты прикалываешься, даун?! – девушка резко обернулась.

– Сама посмотри, – безмятежно предложил Огурцоф.

Она рванула из-за плеч рюкзачок и торопливо его расстегнула.

– Ка-а-ак?!

– Фокус-покус! – он с поклоном развёл руками.

Но перерождённая уже не услышала ответа, скрывшись в ослепительной вспышке взрыва. Пусть нас и защищало силовое поле, по ногам будто битой ударило. Зал основательно так встряхнуло, заставив навсегда погаснуть большую часть экранов на стенах.

Когда взметнувшаяся пыль с гарью по ту сторону немного рассеялись, стало ясно, что от Ягодыни осталась лишь одна обугленная воронка. Чуть поодаль валялся дымящийся обломок закалённого лезвия, а другой торчал в соседней стене. Всё остальное словно испарилось.

Действительно, она же сама нам рассказывала, что мимикроны очень сильно боятся высоких температур. Спеклась, девочка…

– Слушай, братишка, – я указал на брошенный рюкзачок Любомира. – А действительно, как ты это провернул?

– Ещё на среднем кольце, когда лететь собирались, – охотно признался он. – Я заметил, что она тайком забрала фломастер той подруги, которую призрак убил. Решил вот перестраховаться…

– А если бы она оказалась невиновна?

– Тогда просто попросил бы не трогать свой рюкзак…

– Она могла полезть туда чисто из любопытства. С женщинами такое бывает.

– Повезло, значит.

– Внимание, выжившие! Чужеродных организмов не обнаружено! Выход разблокирован.

Шлюз плавно втянул лепестки-створки, приглашая не верящих в свою удачу игроков в покои центральной операционной. Но одному пересечь этот порог было не суждено. Я выпустил лучевое лезвие резака, сделав неожиданный выпад в сторону, и пробегавший мимо радостный Сорест потерял голову от счастья. Буквально.

– Ты что творишь, псих?!

Остальные отскочили от нас, как от прокажённых.

– Братиш обещал ему, если кто забыл, – примирительно улыбнулся Любомир.

– Да ну вас на…

Слик и остальные уже последовали внутрь, и дружки забывчивого игрока предпочли рвануть следом за ними. Связываться с нами они так и не решились. Вскоре мы и вовсе оказались одни.

– Тебе тоже надо идти, – тихо попросил меня Огурцоф.

– Не думаю, что это хорошая идея, – возразил я. – С моей удачей даже самые редкие гены могут прижиться с первого раза.

– У тебя же там станция, все дела…

– Сам знаешь, с ней пока всё глухо.

– Да там ничего сложного, – грустно улыбнулся мой побратим. – Всё дело в том, что в подпространство платформа нырнула уже на стадии разрушения. Там не действуют законы физики, поэтому она и сохранилась до наших дней.

– Значит, это неминуемо? – хмуро спросил я.

– Вовсе нет. Нужно просто смоделировать это состояние в точке выхода. Погасить центробежные силы, убрать всякую гравитацию…

– Как?!

– Ты разве не замечал, что разбившийся ящик, удерживаемый антигравом, не спешит разваливаться в открытом космосе?

– Мне и в голову не пришло колошматить манипулятором контейнеры, и смотреть, что получится, – признался я.

– Ну это же весело!

– Получается, ты с самого начала знал ответ?

– Да, но мне хотелось ещё хоть разок с тобой побегать…

Мы оба замолчали, но ненадолго.