Гора

Да, это была гитара Джеральда, все верно, а Марк был королем Англии, а Эдди – первым человеком на Луне.

Черная отделка, на которой не было ни пылинки, блестела в мерцающем свете керосиновых ламп. Эдди поднял гитару и передвинул футляр дальше по дивану. Он сел на подлокотник, набрал аккорд и улыбнулся, удивленный тем, что даже несмотря на все то дерьмо, через которое они прошли сегодня вечером, - и кто знал, через что еще предстоит пройти, - богатый, мягкий тембр изысканно сделанной гитары смог так легко вызвать у него улыбку.

Он закрыл глаза и начал набирать простую трехаккордную мелодию, успокаивающую и расслабляющую.

Не обращая на манипуляции Эдди с гитарой, Бренда спросила:

- Так что именно нам здесь должно понравится?

- Да, - сказал Марк. - Что это за дерьмо? Вы, ребята, планируете держать нас здесь постоянно или как?

Арли сделал еще одну затяжку, выдохнув дым из ноздрей.

- Потому что, должен сказать, - сказал Марк, - я не уверен...

- Слушайте, просто считайте себя нашими гостями. Мы что, заставляем вас остаться здесь? Скажем так, в ваших интересах хотеть остаться здесь, потому что, ну, альтернатива...

Эдди поднял голову, продолжая играть, его руки извлекали из гитары мягкие и успокаивающие звуки, и посмотрел на Арли, сидящего спиной к нему. Долли стояла позади Марка, ее маленькая головка слегка покачивалась в такт музыке. Марк смотрел на револьверную рукоятку, торчащую из-за пояса Арли, которая была так близко, что ему оставалось только протянуть руку и схватить ее, и он думал об этом, Эдди видел это по его глазам. В этих глазах уживались страх и мрачная решимость. Эдди задумался, сколько еще проживет его друг, если мрачная решимость возьмет верх. Ему не понравился страшный подтекст последнего заявления Арли, и он был уверен, что Марку он тоже не понравился.

- Ты и вправду любишь играть на гитаре, да? - спросила Долли, обернувшись к Эдди.

Арли развернул стул и сел на него, скрестив ноги и откинувшись назад, глазея на Эдди, все еще втягивая дым из того, что осталось от его косяка. Эдди облегченно вздохнул. Теперь ему, по крайней мере, не придется беспокоиться о том, что его друг сотворит какую-нибудь глупость, которая ему, а может и им всем, будет стоить жизни. Револьвер теперь был вне досягаемости Марка, и Эдди не думал, что тот решиться в открытую напасть на Арли, пытаясь завладеть оружием.

Комнату заполнили звуки музыки. Даже голова Арли покачивалась вверх-вниз. Он закрыл глаза, и Эдди подумал, что Марку вновь придет в голову сотворить что-то безумное, что-то смелое и дерзкое в своем духе. Но Марк не двинулся с места, и Эдди еще раз вздохнул с облегчением - последнее, чего он хотел, это увидеть своего лучшего друга, истекающего кровью на деревянном полу.

Потому что, ну, альтернатива...

А что было альтернативой? Оказаться выпотрошенным на склоне горы, как приятель Бутчи, или, может быть, получить удар топором по голове, как сам старый добрый Бутчи?

Эдди продолжал напевать, потому что сейчас это было единственное, что удерживало его самого от безумного поступка.

- Когда мы поженимся, - сказала Долли. - Мы все сможем сидеть и слушать, как он играет.

- Поженимся? - пробормотал Марк. – Эй, Арли, чувак. Что это за херня с женитьбой? Сначала этот твой гиганский кузен, теперь она. Просто для ясности: мы не собираемся жениться. Я не собираюсь жениться ни на ней, ни на ком-либо еще.

- Возможно, ты передумаешь, - сказал Арли, улыбаясь, глядя, как пальцы Эдди ползут по струнам. - Тебе может не понравиться альтернатива.

Арли захихикал, когда Марк пробурчал:

- Ну вот, опять ты за свое дерьмо. Слушай, ты, этот большой сукин сын и твой кузен Уиллем не имеете права держать нас здесь. Ты ведь знаешь это, не так ли? Будь благоразумен.

- Кузен? - удивилась Долли. - Уиллем - его папа.

- Что значит папа? Каждый из них всю дорогу в гору называл друг друга кузеном... Верно, кузен?

Арли, улыбаясь и кивая головой, посмотрел на Марка и рассмеялся.

- Ну, кто он, твой кузен или твой отец?

Наверное, и то и другое, - подумал Эдди, и Арли подтвердил это, сказав:

- Отец и кузен в одном лице.

Марк вздохнул и покачал головой.

- Ты шутишь.

- Вообще-то, он и мой брат тоже, - вставила Долли.

- О, Боже мой, - пробормотала Бренда, а Эдди, все еще играя на гитаре, подумал, что теперь многое становится объяснимым. Все эти их уродства: Арли с его незрячим глазом, Долли, чье лицо больше напоминало свиное рыло, не говоря уже о гротескно выглядящем существе Льюисе – все эти дефекты легко объяснились близкими межродственными половыми связями, в результате чего рождалось такое. Неизвестно, сколько таких инбредных уродов бродило по лесу.