Гора из черного стекла

— Мир слишком мал для веры, Уэллс. Ты и я, мы взяли первозданный хаос и сотворили из него империи. Каждый из нас облечен властью, куда большей, чем любой из фараонов, большей, чем любой сатрап Вавилона или Римской империи. У нас есть все, чем владели они. Нам достаточно шевельнуть пальцем или мигнуть, и люди умирают. По нашему приказу плывут корабли, выходят армии, завоевываются страны, даже если они не понимают этого. Но у нас есть власть, которой не было у древних. Мы осушаем океаны. Мы создаем горы, где их не было. Мы украшаем небеса сделанными нами звездами. — Он замолчал, казалось, Жонглера заинтересовало что-то на дисплее, мимо которого они проплывали. — Скоро мы совершим то, о чем мечтали египетские фараоны, но не могли поверить в осуществимость своей мечты. Ведь, если бы они не надеялись, зачем было тратить столько денег и времени на возведение памятников своему собственному бессмертию и вымаливать у богов защиту для своих душ? Фараоны, сдается мне, злоупотребляли клятвами, — Он холодно, мрачно улыбнулся. — Через час мы на самом деле станем богами. По всем правилам, надежно, на научной основе. Мы будем жить вечно».

Наша власть никогда не кончится. — Он важно кивнул, но больше ничего не говорил.

— Прости, Жонглер, но я не совсем понял… — наконец заговорил Уэллс.

— Что? А… Я сказал, что если ты не живешь как бог, то никогда не сможешь стать им на самом деле. Для этого требуется отвага, ум и безграничные ресурсы, которые ты швырнешь в лицо Госпоже… Смерти. Но, по-моему, это не все. Стиль — вот, наверное, точное слово. Неповторимость. Быть на короткой ноге со вселенной, заявить «Я — самый-самый. Другого такого нет». Теперь понял?

Уэллс ответил не сразу. Под ними проплывал Пандус, незаметно он превратился в ограненный алмаз, и их собственные отражения неисчислимо размножились.

— Ты, ., ты прекрасно говоришь, — наконец заговорил Уэллс — Ты дал мне пищу к размышлениям.

Жонглер склонил свою массивную голову и скрестил руки на груди, они прошли Пандус и сейчас находились в последнем помещении. Оба бога парили перед входом впросторные покои, стены, пол и потолок которых были отполированы до блеска, а через отверстие в потолке зал, метров сто высотой, прорезал единственный луч бога Ра. В центре находился бассейн, заполненный светом, а вокруг него расположились потрясающей красоты кресла из зеленого мрамора, даже слово «трон» слабо передавало их великолепие, все это напоминало настольную копию Стоунхенджа. На специальной платформе перед каждым креслом находился огромный, богато украшенный саркофаг из блестящего кроваво-красного камня.

— Здесь начнется Церемония, — торжественно объявил Жонглер. — Этот зал называется Золотым Домом. В гробнице настоящего фараона это место, где он становится одним из богов, не больше кабинета. Мне подумалось, что такое помещение больше соответствует нашему количеству и духу нашего ритуала.

Оба молча постояли, любуясь единственным лучом света, который периодически исчезал, когда проплывали невидимые отсюда облака, отчего огромная золотая комната менялась, как меняется пруд, если в него бросать камни.

— Это… просто удивительно, — после театральной паузы сказал Уэллс.

— Так и задумано, — кивнул довольный Жонглер, — Должен заметить, что Жиан Бао сказал то же — Он потер свои забинтованные руки. — Когда придет время, мы все вместе поднимем тост. В моем и твоем кубке, а также в кубках двух других будет не то, что у остальных членов Братства. Можешь пить или не пить — думаю, ты убедился, что я не готовлю никаких сюрпризов, — однако, если Якубиан, Жиан и я не будем делать то, что все, могут возникнуть вопросы. Я постараюсь, чтобы всем казалось, что мы делаем то же, что и остальные. — Он повернулся ко второму забинтованному божеству. — Кстати, о твоем коллеге Якубиане, где он? Я-то думал, что, с его подозрительностью, он первым примчится посмотреть то, что я тебе показываю.

Уэллса вопрос не взволновал.

— Поскольку мы четверо будем проходить Церемонию позже остальных, Дэниел решил заняться неотложными делами на работе — он хочет закончить их прежде, чем примет Грааль. Он сказал мне об этом сегодня утром, он уверен, что справится до конца Церемонии и будет совсем свободен.

— Хорошо, — ответил Жонглер, но не очень убедительно, — Во всяком случае, если ты позволишь, мне тоже кое-что нужно уладить.

— Последний вопрос. Остальные члены Братства не очень доверчивы, насколько я знаю. Уверен, что некоторые из них беспокоятся, уж не сделаем ли мы что-то наподобие…

Жонглер не согласился:

— Предательство ничего не даст, мы ведь просто ждем первой Церемонии. Мы даже можем представить, что делаем это для их же блага, — только те, кто хорошо знают систему, смогут решить проблемы, которые могут возникнуть во время Церемонии.

— Звучит убедительно, но вряд ли достаточно для» таких, как Имона Дедобланко.

Жонглер хихикнул: