Гора Мборгали

Чтобы хоть немного успокоиться, Гора стал расхаживать по хижине, потом подсел к столу, исписал одну тетрадную страничку, поставил подпись.

Стал готовить еду. Через какое-то время прочитал творение Барсука; писал он как курица лапой, с пятого на десятое, тем не менее Гора похвалил его:

– Молодец! Стиль у тебя отменный. Да и на саксофоне, наверное, играть умеешь.

"Он пытается обелить себя. Следствие на это не клюнет, но он хочет представить меня соучастником. За ним глаз да глаз. Надо заставить его написать правду... Нитки есть, беличьих шкурок - навалом. Смастерю-ка я себе добротный спальный мешок. Нет, сначала решим проблему лыж. Мне бы короткие широкие лыжи, для снега... А крепления?.. Что-нибудь сообразим, ничего..."

Как ни думал, ни гадал Гора, но так и не смог решить, сколько же дней он может, не рискуя, оставаться в хижине.

Поскольку показания, по замыслу Горы, нужны были в двух экземплярах, он заставил Барсука переписать текст и сам сделал дубликат своей объяснительной записки. Он оставался в хижине до тех пор, пока не подготовился к пути со всем тщанием, на какое был способен. Потом пару дней у него совсем не было дел, а на третье утро он, неожиданно для самого себя, решил идти и впоследствии сам говорил: "Как будто что-то толкнуло меня!.."

Покончив с приготовлениями, Гора обратился к Барсуку, пребывавшему в крайнем возбуждении:

– По моим расчетам, за тобой придут дней через десять. Ты не дурак, сообразил, что еду надо просить на пятнадцать дней. Я оставлю тебе на пять. Ты недостоин жизни, но я не могу взять на себя грех и убить тебя, не смогу смотреть в глаза людям... Ладно уж. Вот ружье. Один патрон я брошу тебе в окошко, может, пригодится, все мы люди!..

– Троцкист несчастный, фашист, палач! - орал Барсук. - Хоть бы развязал, мать твою...

Гора вынес во двор скарб, заколотил дверь, насадил на гвоздь бумагу с надписью: "В хижине преступник. У него ружье и один патрон".

Подошел к могиле охотника, положил в заранее вырытую яму под крестом тщательно завернутые в целлофан документы убитых с показаниями - своими и Барсука.

"Если погоня пойдет по следу Барсука, то непременно выйдет на его тайник и там же устроит засаду в расчете на то, что голод приведет хозяина к своим припасам. Если оперативников будет много, они разделятся: кто останется у тайника, кто дальше пойдет по следу. На одиночную погоню они не решатся, знают, что бандит вооружен...

Господи, пришлось взять на себя грех! Но провидение взыскует с меня за все грехи. И этот не простится, знаю... А разве я мог поступить иначе, пусть кто-нибудь скажет!..

Такое испытание...

Небо потемнело, может, Господь пошлет мне в дар обильный, долгий снегопад?.."

Глава четвертая

Это случилось так: Гора очнулся от ружейного выстрела, громыхнувшего почти возле самого уха, и вслед за ним услышал глухой стук довольно тяжелого предмета, упавшего неподалеку на землю. Он лежал, смежив веки, сознание, зашевелившись, неохотно возвращалось к действительности.

Горе припомнилось, как он карабкался на этот холм и каких трудов ему это стоило. Опустившись наконец на землю, он перевел дух под сосной. Затянув шнурки, надел на лицо маску, влез в меховой мешок, сшитый в хижине Тарахно, и привалился спиной к дереву... Больше он ничего не мог вспомнить, разве что сон, приснившийся совсем недавно: Юродивый в подвале кикетской дачи, прикованный цепью к каменному ложу, - рыжий, с лицом, поросшим пламенеющей бородой, прорицатель, которого увели на жертвенное заклание... Гора мучительно напрягал память, когда же он приполз сюда - сегодня или несколькими днями раньше?.. В разлипшейся тишине он вдруг отчетливо услышал торопливые шаги. Гора открыл глаза. По болоту, покрытому льдом, бежало странное существо о двух ногах, бежало, неловко прыгая с кочки на кочку, будто изнемогающее раненое животное. Существо бежало довольно долго, пока, укрывшись в мелколесье, не исчезло из глаз.