Гора родила мышь. Бандеровскую…

С. Кульчицкий вместе с Г. Касьяновим не решились сформулировать оценку идеологии украинского национализма, поэтому следует воспользоваться такой оценкой близких к ОУН людей. Первый из них это Михаил Добрянский (Демкович), бывший, вместе со Степаном Бандерой, Ярославом Стецько и другими, член «Организации высших классов украинских гимназий» в довоенной Польше. Он, под псевдонимом «М. Лагодівський», в объемной статье в 1947 году написал, между прочим, что Д. Донцов в главном произведении «Национализм» представил тезис об аморальности национализма как одном из главных столпов националистической идеологии… Первый раз в истории Зап. Украины начали в уважаемых публикациях и прежде всего в национальном журнале «Литературно-Научный Вестник» пропагандировать аморальность как национальную добродетель… Донцов был тем, кто весом своего авторитета перевесил соотношение сил и перерешил исход борьбы за освобождение бестии в украинском человеке. Про «освобождение бестии в украинском человеке».Про «освобождение бестии в украинском человеке» можно было бы, опираясь на факты, написать целые тома. Руководствуясь идеологией Д. Донцова, еще в 1929 году националисты в оуновской брошюре поучали: Хотите крови? — дадим море крови! Хотите террора? — сделаем его адским! Не стесняйтесь мордовать, грабить и поджигать. В борьбе нет этики!Только бестия в людском обличьи может приказать отрубить сокирой голову на пне перед товарищами жертвы. Командир УПА Юрий Стельмащук на допросе сказал о том, что он сделал со своими боевиками: Всего в этих районах я 29 и 30 августа 1943 года вырезал более пятнадцати тысяч мирных жителей, среди которых были старики, женщины и дети. Делали мы это таким образом: согнав поголовно все население в одно место, мы их окружали и начинали резню, после этого, когда уже не оставалось ни одного живого человека, мы выкапывали ямы и бросали в них трупы…Так могли делать только бестии в людском обличьи.

Другим автором был греко-католический священник, о. Юрий Федорив, после войны доктор христианской теологии, который, вместе с другими украинскими националистами, в межвоенний период, отбывал наказание в польской тюрьме во Вронках, и по поручению старших националистов проводил там идеологическою обучение остальных националистов. Он в послевоенные годы в Торонто, уже как священник церкви св. Николая, написал и опубликовал под псевдонимом «Юрий Мозиль» книжечку «На Вронках», в которой дал оценку идеологии украинского национализма, говоря, что в этой идеологии требовалось отказаться от всего, и отца и матери, Бога и совести, закона и этики, любви ближнего и личных человеческих чувств. Во имя одного: Завоюешь, или погибнешь.

Или этих позиций литературы не знали авторы «Отчета»?

Что же после этого всего сказать?

Что же после этого всего сказать? Разве только то, что если бы С. Кульчицкий и прочие из «рабочей группы историков», пришли, как студенты второго курса истории, к автору этой проработки на экзамен с такими, как в «Отчете», знаниями, то им, после оценки «неудовлетворительно», автор этой критики посоветовал бы, чтобы они изменили направление обучения на другой, не связанный с историей, так как они ее не понимают. Но, раз они историки по профессии, да еще и из Национальной академии наук, профессора, то следует задать им такие вопросы: