Горацио Спаркинс

— Томъ, я прошу тебя, не будь ты смѣшнымъ, сказалъ его отецъ. — Пожалуста, слушай, что говорятъ другіе, и старайся извлечь изъ этого пользу для своего образованія. Тебя не просятъ соваться съ своими безтолковыми замѣчаніями.

— Очень хорошо, папа, отвѣчалъ несчастный Томъ, не сказавшій ни слова съ тѣхъ поръ, какъ попросилъ другой кусокъ говядины въ четверть шестого часа пополудни, а теперь уже было восемь.

— Ничего, Томъ, замѣтилъ его добродушный дядя: — не унывай, я одного съ тобой мнѣнія. Мнѣ самому не хотѣлось бы носить парика; во моему, гораздо лучше носить фартукъ.

Мистеръ Малдертонъ сильно закашлялъ. Мистеръ Бартонъ продолжалъ:

— Потому что человѣкъ, которыя занимается торговлей….

Кашель повторился сильнѣе прежняго и не прекращался, пока несчастный виновникъ его, подъ вліяніемъ сильнаго безпокойства, не позабылъ, что намѣренъ былъ сказать.

— Мистеръ Спаркинсъ, сказалъ Фламвелъ, обращаясь къ дорогому гостю: — не случалось ли вамъ знать мистера Делафонтена, который жилъ на Бедфордъ-скверѣ?

— Я обмѣнивался съ нимъ визитными карточками, и кромѣ того имѣлъ случай оказать ему значительную услугу, отвѣчалъ Гораціо.

— Вы очень счастливы, сэръ, если только имѣли случай обязать этого великаго человѣка, замѣтилъ Фламвелъ съ видомъ глубочайшаго почтенія.

— Не знаю, кто онъ такой, шепталъ Фламвелъ мистеру Малдертону, подымаясь вслѣдъ за Спаркинсомъ въ гостиную. — Весьма ясно, однако, что онъ принадлежитъ къ числу законовѣдцевъ, что онъ какая нибудь важная особа и имѣетъ весьма обширныя связи.

— Безъ сомнѣнія, безъ сомнѣнія, возразилъ Малдертонъ.

Остатокъ вечера проведенъ былъ очаровательно. Мистеръ Бартонъ предался сладкому сну; а это обстоятельство вывело мистера Малдертона изъ затрудненія и доставило ему возможность быть какъ нельзя болѣе любезнымъ. Миссъ Тереза съиграла на фортепьяно «Паденіе Парижа.» Мистеръ Спаркинсъ съ помощію мистера Фредерика пропѣлъ безчисленное множество нѣсень и тріо и въ заключеніе сдѣлалъ открытіе, что голоса ихъ гармонировали безподобно. Надобно замѣтить, что Гораціо, въ добавокъ къ недостатку музыкальнаго служа, не понималъ ни одной ноты; но при всемъ томъ время пролетѣло быстро и пріятно и уже было за полночь, когда мистеръ Спаркинсъ приказалъ подать своего скакуна, который по масти и по стати никуда болѣе не годился, какъ только въ траурные дроги. Приказаніе Гораціо было исполнено съ предварительнымъ обѣщаніемъ съ его стороны посѣтить Дубовую Хижину въ слѣдующее воскресенье.

— Впрочемъ, не угодно ли будетъ мистеру Спаркинсу провести завтрашній вечеръ въ театрѣ вмѣстѣ съ нами? сказала мистриссъ Малдертонъ. — Мистеръ Малдертонъ намѣренъ показать дѣвицамъ новую пьесу.

Мистеръ Спаркинсъ поклонился и обѣщалъ заглянуть въ теченіе вечера въ ложу № 48.

— Мы не смѣемъ просить васъ на завтрашнее утро, очаровательно сказала миссъ Тереза. — Мама хочетъ свозить васъ въ магазины, но я знаю, что джентльмены терпѣть не могутъ подобныхъ развлеченій.

Мистеръ Спаркинсъ снова поклонился и выразилъ, что онъ поставилъ бы себѣ въ особенное удовольствіе быть спутникомъ ихъ, но, къ сожалѣнію, одно весьма важное дѣло отниметъ у него все утро. Фламвелъ выразительно взглянулъ на Малдертона.

— Ну такъ и есть: утро ему должно провести на службѣ, прошепталъ онъ.

На другое утро, въ двѣнадцать часовъ, у дверей Дубовой Хижины стояла карета, готовая пуститься съ мистриссъ Малдертонъ и ея дочерьми въ экспедицію наступавшаго дня. Онѣ располагали обѣдать и одѣться для театра въ домѣ своихъ близкихъ знакомыхъ, а потому прежде всего нужно было явиться туда со своими картонками; оттуда должно было отправится сдѣлать нѣкоторыя покупки въ магазины подъ фирмою гг. Джонса, Спруггинса и Смита, на Тотэнхэмской дорогѣ, и уже оттуда заѣхать въ безчисленное множество мѣстъ. Дѣвицы старались сократить скучную дорогу похвалами, заочно расточаемыми мистеру Гораціо Спаркинсу, упреканій на свою мама, которая для сбереженія какого нибудь шиллинга везла ихъ въ страшную даль, и опасеніями — достигнутъ ли онѣ когда нибудь предназначенной цѣли. Наконецъ возница остановилась передъ грязной вывѣской магазина, наполненнаго товарами всѣхъ родовъ, и окна котораго заставлены были ярлычками всѣхъ сортовъ и величинъ. Тутъ красовались надутыя цыфры семи шиллинговъ съ крошечными тремя пенсами, поставленными въ самомъ уголку ярлычка; огромнѣйшій выборъ дамскихъ боа, отъ одного шиллинга до полутора пенса; настоящія французскіе башмаки, по два шиллинга девяти пенсовъ за пару; зеленые зонтики, съ ручками, похожими на разрѣзныя вилки, по весьма сходной цѣнѣ, и «вообще всякаго рода товары», какъ объявляли содержатели магазина, «съ уступкою пятидесяти процеетовъ съ назначенной цѣны».

— Фи, мама! куда это вы завезли насъ! сказала миссъ Тереза. — Ну, чтобы сказалъ мистеръ Спаркинсъ, еслибь у видѣлъ насъ здѣсь!

— Ахъ, и въ самомъ дѣлѣ, чтобы онъ сказалъ! подхватила миссъ Маріанна, приведенная въ ужасъ одной этой мыслью.