Горбачев. Его жизнь и время

Госсекретарь США Джеймс Бейкер прилетел в Москву 16 декабря. Желая продемонстрировать, кто здесь теперь главный, Ельцин и маршал Шапошников приняли его в Екатерининском зале Кремля. Позднее в этом же зале Бейкер встретился с Горбачевым, и если Ельцин “важничал”, то Горбачев держался скромно. Поскольку Бейкер уже переговорил с Ельциным, Горбачев подавленно спросил: “Что вы планируете обсуждать со мной?” Лицо Горбачева было красным, а Грачев знал, что у этого может быть две причины – либо у президента поднялась температура, либо подскочило кровяное давление. Бейкер заметил это и передал Горбачеву какие-то таблетки – лекарство, подумал Грачев, но это были мятные драже. У Бейкера пересохло горло, и он подумал, что президент испытывает сходные трудности. В тот день Бейкер подумал, что история будет к Горбачеву добра, особенно если он отойдет от дел быстро и достойно[2141].

Горбачев был практически готов уйти в отставку. На следующий день на кремлевском приеме для участников международной конференции “Анатомия ненависти” он был на подъеме, как будто сбросил с себя бремя. “Хорошо, что идут новые поколения политиков, – заявил он, имея в виду не Ельцина, который был на месяц старше него. – Может быть, они оценят то, что мы нашли в себе мужество начать, значит, мы чего-то стоим”. После приема президент СССР в интервью немецкому телеканалу процитировал Александра Блока: “Покой нам только снится” – и тут же поправился: “Правда, сейчас и во сне нет покоя”[2142].

18 декабря Горбачев продолжал раздумывать об отставке. Он ждал 20 декабря и результатов встречи в Алма-Ате, на которой советские республики должны были решить, присоединятся они к СНГ или нет. Президент СССР не был приглашен, но отправил участникам длинный меморандум с перечислением мер, которые СНГ придется принять, чтобы стать жизнеспособной структурой. Восемь государств – то есть все, кроме Грузии и стран Прибалтики, – решили вступить в СНГ. Так сложился окончательный список бывших сторонников Горбачева, которые промолчали, когда он пытался спасти союз. “Депутаты республик, армия – все. Интеллигенция, пресса”, – уточнит Горбачев много лет спустя[2143].

В субботу 21 декабря в 11 часов вечера Горбачев собрал Яковлева, Черняева и Шеварднадзе, чтобы они помогли ему подготовить прощальную речь. “Редактировали – унеслись, – напишет Черняев в своем дневнике, – будто в Волынском или Ново-Огареве сочиняем очередную речь для Верховного Совета или чего-нибудь в этом роде. Споря о словах, будто забываем, что речь идет о некрологе”. Горбачев всегда болезненно относился к обнажению своих чувств на публике, поэтому самые патетические пассажи, предложенные Черняевым, “оскопили эмоционально”, как пожаловался их автор. Во время работы президент ворчал, что Ельцин каждый день ему напоминает, что пора освободить кремлевский кабинет. “Главное – занять Кремль, остальное потом”, – заключил президент. Он называл своих противников посредственностями, “самодовольными и безответственными”, и ждал, что они будут злорадствовать, мол, Горбачев еле 7 республик собрал для Союзного договора, а их соглашение подписало 11. Но все равно “завалятся”, прогнозировал Горбачев[2144].

В Алма-Ате руководители республик предоставили Ельцину самому улаживать дела с главой СССР. По воспоминаниям Грачева, 23 декабря два лидера провели в кабинете Горбачева почти десять часов, при этом сам Грачев и другие помощники внутрь допущены не были. Встреча началась на минорной ноте, поскольку Ельцин узнал, что в кабинет приглашена советско-американская телегруппа. В тот период Горбачев охотно давал интервью печатным изданиям и телеканалам и позволил американским журналистам снять видеосюжет о его последних днях в Кремле. Он моментально одобрил предложение Грачева запечатлеть на камеру приход Ельцина, однако российский президент отрезал: “Ни в коем случае, никаких съемок, иначе встречи не будет”[2145].

Сама встреча прошла менее напряженно. По словам Горбачева, Ельцин был корректен, а Александр Яковлев, некоторое время выполнявший роль посредника, рассказал, что лидеры “порой спорили, но без раздражения”. За десять дней до этого Павел Палажченко попросил Бешлосса и Тэлботта передать Бушу или Бейкеру секретное сообщение. В нем некто призывал американцев внушить Ельцину, что он не должен мстить Горбачеву и что стоит предложить бывшему советскому лидеру какую-то роль в СНГ. Бейкер действительно призвал Ельцина провести смену власти “достойно, как принято на Западе”. И Ельцин в целом следовал этой рекомендации – по крайней мере, 23 декабря[2146].

Два президента договорились, что Горбачев официально объявит о своей отставке с поста президента и главнокомандующего СССР вечером 25 декабря. После этого Ельцин и Шапошников прибудут к нему для передачи “ядерного чемоданчика”. Горбачев и его помощники освободят кремлевские кабинеты к 29 декабря, а советский флаг на башне Кремля будет спущен 31 декабря.