Горбачевы. Чета президентов

Загогулин Борис Уралович до того, как взобраться на танк, был мастером по строительной части. Потому без проекта никакой работы не начинал. Первому из проектов на градоначальстве он тоже, как и Говорун, дал название: «Так дальше жить нельзя-2». Глуповцы проект дружно поддержали, но теперь на всякий случай попросили сразу разъяснить, а как жить-то надо? Ответ получили быстро. Но звучал он совсем кратко и странно, даже для глуповского правителя: «Где-то… как-то… что-то такое… надо бы сделать, понимаш…». Ничего не поняли глуповцы и решили обратиться за помощью к двум своим мудрецам. Одного звали Черноморда, другого — Гераща. Второй сразу отказал в помощи, заявив, что здесь пахнет математикой, а он ее не знает, хотя более восьми лет и заведовал Центральным городским банком. Черноморда попросил отсрочки для совета с помощником по прихватизации Хватайсом. Ответ был готов через пять лет и звучал очень даже конкретно: «Не суетитесь, все уже поделили». От себя мудрый Черноморда прибавил, что тут и говорить не о чем, газу не будет. И посоветовал Загогулину проверить, не осталось ли чего в глуповских кошельках и домах после реформ Хватайса. Проверка показала: в кошельках и домах пусто. От такой вести Загогулин вошел в долгий запой, еле успев перед последней чаркой назначить временным правителем Глупова городского юродивого Егорушку по кличке Отнюдь. А довольный своей мудростью Черноморда решил заработать и отправился давать советы градоначальнику Украинска. Да там и остался. После чего среди глуповцев началась бессрочная анархия. Хватайс решил быстро удалиться в монастырь с мудреным названием «Нано» в надежде замолить грехи свои незамолимые. Мудрый Гераща до конца своих дней так и не понял, почему глуповцы, также как и он не знающие математики, дружно отказали ему в желании занять пост правителя града. Потом по случаю возглавил нефтяную контору «Юка» и тут же ее обанкротил. И только никогда не унывающий Егорушка Отнюдь на всех перекрестках хватал за лохмотья совсем одуревших от нищеты глуповцев, призывая на следующих выборах отдать голоса за его партию «единые дерьмократы». Но вялые от голода и безнадеги глуповцы посылали его подальше. Они еще не забыли, как Загогулин по простодушно-зловещему совету Егорушки в один день очистил их счета в сберкассе. В это время наконец-то вышел из запоя Борис Уралович. Увидев град с пригородами в полной разрухе, вдруг осознал, что никакой он не строитель, а самый настоящий разбойник. Срочно посадил на свой пост удалого воспреемника Путну, а сам отправился доживать в дорогой пригород с дешевым названием «Рублевый приют».

Путна происходил из породы чекистовичей, поэтому его правление было строго секретным. Никто не знал его настоящего имени, а псевдоним «Владимир Владимирович» он взял у известного поэта-бунтаря. Из-за такой секретности глуповцы уже не помнят, когда его правление началось и тем более не понимают, когда оно закончится. В эти годы очень отличился своими деяниями его помощник Кепка, который больше всего любил играть с глуповцами в футбол и пудрить им мозги по телевизору.

Еленин Юрий Ульевич (тот самый по прозвищу Кепка) первым делом приказал расстрелять городского предсказателя погоды за ложные прогнозы, которые вводили в заблуждение пчел его пасеки. Затем закупил на назначенные для богадельни городские деньги полдюжины самолетов для разгона облаков. Это чтобы глуповцы больше радовались солнышку и не задавали ему мрачных вопросов типа как прожить на нищенскую пенсию, если цены на продукты и лекарства растут как опара на дрожжах. И чтобы пчелы не сидели в ульях без дела из-за дождливой погоды, устроив глуповцам и пчелам ежедневно солнечную погоду, принялся бороться с казнокрадами. Для облегчения контроля за городскими подрядами отдал их в одни руки — родной сестре, которая быстро стала самой богатой дамочкой во граде. Теперь городские деньги были в надежных и, главное, не чужих руках. Никто против такого порядка особенно не протестовал. Тем более после того, как дома редких недовольных снесли бульдозерами под предлогом прокладки новых дорог. На вопрос самых буйных глуповцев, куда деваются казенные деньги, отвечал, что вопрос очень сложный, так как отличить казенные от неказенных невозможно. Когда денег в казне не стало совсем, он отбыл отдыхать в австрийские горы и больше его не видели. Только потом глуповцам сказали, что он то ли утратил, то ли потерял доверие Путны.