Горбачевы. Чета президентов

— Для этого надо отменить статью шестую Конституции о руководящей роли КПСС.

— Ничего себе замахнулись…

— Поэтому и страшно. Но без этого никакой многопартийности не получится.

— Ладно, обмозгуем на Политбюро. Теперь о федерации. Кто у вас занимается этой проблемой?

— Член-корреспондент академии Топорнин и доктор юридических наук Курашвили. Но сегодня здесь только Борис Павлович Курашвили.

— И какие мысли по федерации?

— Михаил Сергеевич, начну с банальности. Дело в том, что партийный унитаризм выхолостил государственный федерализм. Пока основы отношений между партией и государством сохраняются, пока партия полновластна, переход к настоящему федерализму невозможен. Надо партии поделиться властью с Советами. Но ни в коем случае не уходить из власти полностью. Придется учиться работать через фракцию депутатов. Сегодня нередки ситуации, когда депутаты-коммунисты голосуют в советах против линии партии. И это выдается за партийную демократию.

Курашвили помедлил, как будто думая, стоит ли откровенничать дальше с самим автором перестройки. Но остался верен себе, и смело продолжил:

— Второе, в обострение межнациональных отношений есть вклад и самой перестройки. Ее масштабами и темпом. Взялись сразу по всем направлениям и слишком резво. Экономические трудности привели к нарушению главного неписанного закона жизни нашего государства: закона дружбы народов. Да и страна у нас очень разная. Что подходит для европейской части, не годится в азиатской.

— Ты что, предлагаешь перестройку свернуть?

— Нет, об этом не может быть и речи. Перестройка, как вы недавно верно заметили, выстрадана всеми, и поэтому принадлежит не только Горбачеву. Лично я за ее идеи пострадал еще пятнадцать лет назад.

— Ты что сидел? Я имею в виду, был осужден?

— Нет, не сидел, бог миловал, но кафедры в Высшей школе КГБ лишился, а потом и уволили.

— Так ты в КГБ служил, в каком же звании? Андропов уволил? За что?

— Был заведующим кафедрой административного и государственного права в звании полковника. А уволили за инакомыслие. Выступал с лекцией на факультете повышения квалификации перед начальниками областных управлений КГБ и сказал, что одной из правовых проблем в деятельности органов является отсутствие законодательной базы. То есть, говорю, вы работаете вне закона, только на основе партийных указаний. Поэтому и должны называться Комитетом партийной безопасности. Ну и тому подобное… Не успел я с Кисельного переулка, где была лекция, доехать до кафедры на Ленинградском проспекте, а меня уже сняли, а потом и уволили. Да, приказ подписал Андропов. Спасибо академику Кудрявцеву, взял к себе в институт. Не побоялся. И все же о деле. Кризис социализма и перестройка — это огромное потрясение и даже развал того социального мира, в котором жили советские люди. Возникла иллюзия, что только национальное возрождение приведет к решению социальных проблем. Это и есть форма болезни федерации. Поэтому лечить ее заключением нового союзного договора или изменениями Конституции в сторону укрепления суверенных прав республик — это все равно, что тушить пожар бензином. Еще глупее предложения по принятию закона о порядке выхода из Союза. Это все возможно, но только после экономической и социальной стабилизации. И еще два важных момента. Такие глубокие реформации надо готовить в тайне до той ситуации, пока не сложится окончательная ее модель. Например, по образцу действий Александра II при подготовке крестьянской реформы для отмены крепостного права. Этим тогда занимался тайный комитет…

— Так не годится, — перебил Горбачев, — мы только начали утверждать гласность. Никаких тайн. А что второе?

— В будущем придется отказываться от национально-территориальной модели федерации и переходить к сугубо территориальной в составе 20–30 образований. Форма национальных и автономных республик это прошедший этап эволюции. Для эпохи глобализации, в которую мы уже вступили, характерно стирание границ по национальным признакам. Да, именно так. Иначе национальные противоречия в дальнейшем будут только возрастать и обостряться даже при малейшем кризисе в экономике. Таково мое убеждение. Но Георгий Хосроевич его не разделяет. Он уверен в необходимости заключения нового союзного договора между национальными и даже автономными республиками. Так что решение за вами.

— Да, это вопрос судьбоносный. Меня атакуют и слева и справа. И все торопят. Прибалтика требует ослаблять федеративные узы, а азиаты — укреплять. У нас по факту уже унитарное государство. Может так все и оставить?

— Прибалтика желает уйти, — заметил Лукьянов, — Грузия и Украина туда же. Без Украины мы как ощипанная курица без перьев. Тело останется почти прежним, но фигура будет другой. Даже представить не могу, что мы можем разъединиться. К тому же и пацану малому понятно: кто контролирует Украину, тот контролирует Европу. — При этом он достал из портфеля газету и продолжил: — Михаил Сергеевич, вам бы не мешало почитать, что думает и пишет земляк ваших предков в газете «Голос Украины». — И передал ему газету.