Горбатый Эльф

– Сволочи, зачем они коней в болото потащили? – выругался Ланс.

– Вытащат. Янгис ценит лошадей намного больше, чем людей, – отозвался Брейд, – зато теперь мы точно знаем, что до рассвета они не доберутся до Тилуана.

Тайра перестала считать, сколько раз она провалилась в грязь – шарик указывал общее направление, а не на какое именно бревнышко надо ставить ногу. Иногда среди тумана плыли болотные огни, и в ушах шуршал призывный шепот:

– ИДИ НАПРАВО, СЛУШАЙ МЕНЯ, ТАМ ПОКОЙ…

Это немного помогало – Тайра встряхивалась, сбрасывала сонное оцепенение.

Казалось, болоту не будет конца. Тайра еле переставляла ноги, спотыкалась то на корнях, то на кочках, и время от времени шепотом спрашивала шарик – может быть, хватит, остановимся прямо здесь? Но каждый раз он отвечал сердитой красной вспышкой.

– Тут дорога. Хорошая торная дорога, – сказал Ланс, обогнавший Тайру на несколько шагов.

Колючая ветка хлестнула по глазам, Тайра зажмурилась, вскинула руки к лицу – и выронила цепочку. Присев на корточки, она стала ощупывать землю. Хвоя, шишки. Голубой огонек как сквозь землю провалился. Может, цепочка за дерево зацепилась? Да нет, она же слышала, как он упал.

– Ты где, Тайра?

– Ланс, посвети мне, я шарик потеряла.

Ланс поводил факелом над землей. Рыжие иголки, сухие ветки, черные резкие тени.

– Эй, где вы? – крикнули уже издалека.

– Пойдем, утром за ним вернемся.

– Мы же не найдем это место!

– Найдем, – Ланс безжалостно заломал с десяток веток на злокозненной сосенке и соседних кустах и, не оглядываясь, пошел на голос.

– Все, мы вышли. Вот это – Три Танцора, здесь конец болота, – объявила Литания. На вершине невысокого холма веером торчали три сосны, очень старые и на редкость кривые. Их черные силуэты и вправду напоминали людей, извивающихся в диком танце.

Холм овевал легкий ветерок, разгонявший туман и комаров, это было идеальное место для ночлега. Этой ночью погони не будет, они выиграли почти сутки.

Все, кроме Тайры, давно уже спали, а она сидела, привалясь к одному из Танцоров, и смотрела на красный месяц, косо висящий над болотами. В груди, под тем местом, где всегда ощущалась ласковая прохлада шарика, поселилась холодная пустота. Он ведь спас их всех, вывел из трясины, а никому и дела до него нет. Даже Лансу – поискал пару минут и ушел. С утра всем будет не до шарика, скажут, что на возвращение нет времени.

Она повесила на шею мешочек с огнивом, отыскала подходящий для факела толстый сук. Пока месяц еще светит, она найдет свой талисман.

Тихонько свистнув Шмелю, Тайра спустилась с холма на дорогу. Отойдя подальше, чтоб ее не услышали, соорудила факел, ночь сразу стала темнее. От Танцоров до места пропажи идти совсем недолго. Справа поблескивает вода, слева тот самый сосновый лесок. Вот, кажется, свисает одна из сломанных веток.

Нога провалилась в холодную вязкую жижу, Тайра попыталась аккуратно, чтобы не потерять башмак, вытянуть ее. Кочка, на которой она стояла, просела, ушла под воду. Обе ноги увязли в иле, и под ними не чувствовалось дна. Тайра судорожно оглянулась. Лужайка колыхалась, как живая, между качающимися кустиками травы чернела вода. А впереди – деревце на кочке растет.

Тайра бросила факел и, вытянувшись в струнку, рванулась к островку. Она плашмя упала в жидкую грязь, но пальцы успели вцепиться в куст осоки. Попыталась подтянуться, и ей показалось, что к ногам привязана чугунная гиря, которая тащит ее ко дну. Прядь за прядью перехватывая острую, как бритва, траву, она поползла к деревцу, край берега исчезал в трясине под ее тяжестью. Когда обе ее руки обхватили ствол, Тайра позволила себе перевести дыхание. На опушке заливался лаем Шмель, ему хотелось прыгнуть к хозяйке, но шевелящаяся, бурлящая вонючими пузырями поверхность пугала его.

– Шмель, нельзя! Назад! Иди к Лансу! Приведи Ланса!

Пес, кажется, понял, его лай стал удаляться и затих.

Возле березки почва пружинила, но все-таки держала. Тайра медленно вытягивала себя на сушу – сначала по грудь, потом по пояс. Ничего тяжелее, чем собственное тело, спелёнатое топью, ей никогда не приходилось тащить. Последнее усилие – и трясина с голодным чавканьем отпустила ее.

Березка была ростом с Тайру, просто чудо, что выдержала ее вес. Осторожно держась за тонкие ветви, чтобы не повредить своей спасительнице, Тайра встала на ноги. Перед ней лежало озеро низко стлавшегося тумана, над ним парили призрачные купы деревьев. Что скрывал туман – сухой мшаник или бездонные окна? Тайра попробовала сделать шаг и чуть было снова не провалилась в топь. Сзади нависала черная стена леса, всего-то пара шагов через гиблую лужайку. Ряска уже почти затянула промоину, где только что барахталась Тайра.

Она поняла, что стоит на крошечном, в пару шагов длиной, островке. Оставалось набраться терпения и ждать помощи.

– Э-эй! – крикнула она наудачу. Тишина. Тайра села на корточки, чтобы хоть руки отмыть от черной мерзкой жижи, и только тогда заметила, что из иссеченных осокой ладоней льет кровь.

Хруст веток, хриплое частое дыханье – это вернулся пес.

– Шмель, назад!

– Тайра? – послышался негромкий голос.