В посольстве наши собственные стражи безопасности предостерегли нас о том, что может произойти, если нас поймают «на чем-нибудь таком». Ни одна комната – ни в служебном помещении, ни дома – не была защищена от изощренных подслушивающих устройств КГБ. Младшему персоналу велели держаться подальше от советских граждан. Мы, все остальные, обязаны были докладывать о самом невинном и случайном контакте с тем, чтобы в случае неблагоприятных последствий можно было принять меры.
Все эти предосторожности были оправданными. КГБ часто пытался, и иной раз небезуспешно, играть на личных слабостях сотрудников посольства. Там не видели оснований ослаблять свои усилия после 1985 года, только из-за начала перестройки. Это осложняло жизнь внутри самого посольства. У нас было около ста советских служащих, которых направляло Управление по обслуживанию дипломатического корпуса (УПДК) Министерства иностранных дел.
У КГБ было много способов воздействия на советских служащих, чтобы побудить их доносить о работе посольства, о характере английских сотрудников, взаимоотношениях между ними и их слабостях – финансовых затруднениях, пристрастии к алкоголю и сексу. Должности, занимаемые советскими служащими посольства, хорошо оплачивались и были прочными. Простой угрозы лишить человека работы в посольстве обычно было достаточно, чтобы поставить его на место, не прибегая к более крайним мерам – шантажу или угрозе родственникам. Неудивительно, что английские штатные сотрудники страдали паранойей. Иной раз отдельные смельчаки восставали против того, что они считали ненужными ограничениями, и на этом порой обжигались.
Постоянные придирки к нашим сотрудникам в Москве вызывали непрерывные скандалы с советским правительством. К этому же приводила и решимость английского правительства подрезать крылышки агентам КГБ в Лондоне. В 1971 году англичане выдворили из Лондона 105 советских чиновников – это была массовая акция очищения страны от реальных или подозреваемых агентов. Кроме того, для оставшихся был установлен численный потолок. Дальнейшие высылки последовали в 1985 году, когда двойной агент КГБ Гордиевский бежал с помощью англичан из Москвы.
В следующем году наступила очередь американцев. Рейган приказал выслать 25 официальных советских представителей, работавших в ООН. Когда русские предприняли ответную меру, он выслал еще 55 человек из Советского посольства в Вашингтоне и Генерального консульства в Сан-Франциско, а также, по примеру англичан, установил предельное число советских представителей, могущих работать в США. Тогда русские отозвали всех советских граждан, работавших в американском посольстве в Москве. Многих из этих несчастных ни та ни другая сторона заранее ни о чем не предупредила, и когда они явились на работу, охранники КГБ попросту выпроводили их за ворота американского посольства. Некоторые из них после этого долгие месяцы оставались безработными. А американским дипломатам пришлось самим убирать свои квартиры и мыть посуду после приемов. Английская и американская печать высмеивала сложившуюся ситуацию. Между тем этот факт был дополнительной нагрузкой, отвлекавшей от дела злосчастных чиновников, которые и так были отчаянно загружены в условиях ускоряющейся перестройки.
Через восемь месяцев после нашего прибытия в Москву, в пятницу 19 мая 1989 года, я посетил Анатолия Черняева, дипломатического советника Горбачева, с посланием на имя его начальника. Кабинет Черняева находился рядом с кабинетом Горбачева в помещении ЦК КПСС на Старой площади, неподалеку от Лубянки.