Горби. Крах советской империи

Во время частных бесед с Бушем в Мадриде Горбачев вообще не проявлял никакого интереса к обсуждению положения на Ближнем Востоке. Вместо этого он навязчиво лепетал о «сложности» кризиса, с которым теперь столкнулся в своей стране. Он объявил, что было бы «глупо» и «гибельно» для руководителей республик продолжать идти по пути отделения, и настаивал, что ситуация в Советском Союзе «меняется в правильном направлении», – но, кажется, даже он сам больше в это не верил.

Буш позднее признался Скоукрофту «Казалось, что Горбачев как будто обращается ко мне за поддержкой, и в то же самое время отрабатывает на мне аргументы, которые ему нужно будет использовать, вернувшись домой».

После встречи Буш и Горбачев в последний раз вместе появились перед репортерами. Пытаясь ободрить своего старого друга, Буш сказал: «Вы все еще хозяин положения». Но в том контексте это его замечание было больше покровительственным, чем лестным. Возвратившись в Вашингтон, Скоукрофт сказал своим коллегам, что Горбачев теперь представляет собой не больше, чем «призрак центра».

* * *

Горбачев упорно добивался подписания Союзного договора, который спровоцировал августовский путч. Всем уже было ясно, что этот документ – мертворожденный: руководители республик считали, что он оставляет слишком много власти в руках центра. Начиная с августа Ельцин предпринял один за другим несколько односторонних шагов, которые нарушили бы горбачевский договор, если бы он уже вступил в силу. В ноябре он протолкнул через российский парламент законопроект по установлению контроля над экономикой и природными ресурсами республики.

Дважды в том месяце Горбачев встречался с Ельциным и руководителями других республик, пытаясь убедить их подписать Союзный договор. Когда они отказались, Горбачев стал упрекать их в том, что они «следуют своим собственным повесткам дня». И он был прав: в их повестке дня стояла – независимость.

1 декабря украинцы должны были проголосовать за отделение от Советского Союза. Никто не сомневался в том, каким будет результат. В Белом доме во вторник, 27 ноября, Буш встречался со старшими советниками по внешней политике. Он решил «быстро» признать независимость Украины после референдума, не ожидая благословения Москвы как «предварительного условия». На следующий день президент объявил о своем намерении делегации американских украинцев, которые немедленно сообщили об этом прессе.

В воскресенье, 1 декабря, подавляющее большинство украинцев проголосовало за независимость и выбрало Леонида Кравчука своим первым президентом.

Ельцин определенно решил удержать Украину и Россию вместе как часть большого политического образования. Он опасался, что, если не будет действовать быстро, Украина порвет все связи с Москвой и предъявит претензии на те советские вооруженные силы и ядерные вооружения, которые находятся на ее территории.

В воскресенье, 7 декабря, Ельцин тайно встретился с Кравчуком в Минске, столице Беларуси, а также со Станиславом Шушкевичем, председателем Верховного Совета Беларуси. Трое руководителей решили объявить, что Советский Союз больше не существует. Вместо него будет Содружество Независимых Государств, столицей которого станет Минск.

До американских официальных лиц дошли слухи о том, что, когда Ельцин возвратился в Москву, через сутки после подписания соглашения о Содружестве, он был настолько пьян, что его вынуждены были вынести из самолета, и телохранители применили грубую силу, чтобы не позволить фотографам делать снимки.

* * *

После своего возвращения Ельцин позвонил Бушу и радостно сообщил о прогрессе в создании нового Содружества.

Буш вежливо выслушал его, но мало что сказал в ответ. После того как Буш положил трубку, он приказал своим сотрудникам вызвать Горбачева для разговора по телефону. Еще со времени августовского путча он взял себе за правило, что каждый раз, когда он услышит что-либо от одного из двух соперничающих руководителей, он будет вызывать по телефону другого: с тем, чтобы его не могли обвинить, что он принимает чью-либо сторону или позволяет какой-либо из сторон противопоставлять его другой.

К тому времени, когда телефонный звонок Буша застал Горбачева на даче, было 23.30 по московскому времени. Советский руководитель ответил сонным и ворчливым голосом: «Добрый день, Джордж, или по-настоящему, добрый вечер, потому что вы знаете, здесь сейчас вечер».

Буш сказал, что выслушал Ельцина, а теперь хотел бы услышать от самого Горбачева, как идут дела. Горбачев пустился в монолог, длившийся двадцать минут. Все еще желая принизить значение минского соглашения, он назвал его «лишь наброском, импровизацией. Многие вопросы остались без ответа».

– Новому Содружеству, – сказал он, – потребуется разработать систему законов, регулирующих общественный порядок, оборону, границы и международные обязательства.