Горби. Крах советской империи

Съезд избрал Горбачева Председателем Верховного Совета СССР – и, стало быть, главой государства – в ходе процедуры, напоминавшей о днях былых. Позволив такому случиться, Горбачев упустил две возможности создать прецеденты для демократической процедуры. Во-первых, он позволил Съезду отклонить предложение Сахарова провести до выборов обсуждения. Во-вторых, он позволил провести выборы без альтернативной кандидатуры.

Геннадий Бурбулис, преподаватель философии из Свердловска, который позже станет весьма заметной фигурой в Ельцинском правительстве России, выдвинул кандидатуру Ельцина, но Ельцин взял самоотвод. Впрочем, один депутат, Александр Оболенский, сорокапятилетний инженер Полярного геофизического института, расположенного близ Мурманска, возымел настолько сильное желание попасть в бюллетень по выборам Председателя Верховного Совета, что выдвинул себя сам.

Горбачев по этому поводу никак не высказался, и депутаты проголосовали против (в соотношении два к одному) включения Оболенского в бюллетень; результаты этого голосования могли бы быть иными, потребуй Горбачев состязательных выборов.

Другим партработникам Горбачев рекомендовал допускать состязательность при голосовании, и многие из них ожидали, что ему в свой черед следовало бы настаивать на втором кандидате. Очевидно, Горбачеву была невыносима мысль о том, что некоторые народные депутаты при тайном голосовании проголосуют за кого-то другого. Как оказалось, за него проголосовали 2123 депутата, против 87. Вероятнее всего, Оболенский получил бы не больше этих 87 голосов; соответственно, меньше 87 подали бы голоса против Горбачева, будь в бюллетене еще одна фамилия, поскольку какое-то количество сказавших «нет», вероятно, выразили протест его избранию на безальтернативной основе.

* * *

Выдвижение кандидатуры Горбачева все же не во всем следовало традициям прошлого. Перед голосованием прошли обстоятельные и довольно свободные обсуждения.

Марью Лауристин из Эстонии, например, задала кандидату три вопроса: какие положения, гарантирующие суверенитет республик, должны быть включены в новую конституцию; допустимо ли в демократическом государстве использование войск против гражданских демонстрантов; кто в Политбюро заранее знал о кровавом подавлении демонстрации в Тбилиси в апреле. Один депутат спросил, использует ли Горбачев государственные деньги для строительства себе дачи в Крыму. Кто-то напомнил Горбачеву, что его популярность падает из-за того, что продвижение перестройки замедлилось. Несколько депутатов потребовали, чтобы он сложил с себя обязанности генерального секретаря КПСС, если ему предстоит стать председателем законодательного органа. Перед голосованием Горбачев ответил на большинство из этих вопросов, однако не дал ясных ответов на вопросы Лауристин.

Оппозиционная партия в зародыше

Реформаторы не делали погоду ни на Съезде народных депутатов, ни в его вспомогательном органе, Верховном Совете, но не были они и незначительным меньшинством. Они победили на выборах в столице, весомым было их представительство от других крупных городов, включая Ленинград и ельцинский Свердловск. Они составили большинство депутатов от прибалтийских государств и имели своих представителей от других регионов, таких, как Кавказ, Украина и Дальний Восток. К тому же многие общественные организации, объединявшие в основном ученых и интеллигенцию, избрали демократических активистов.

Эти избранники отличались ясностью мысли и речи, их в высшей степени вдохновляла определенная цель, а потому общественное воздействие, оказываемое ими, превосходило – благодаря телевидению – их долю в составе народных депутатов. Тем не менее, их было слишком мало, чтобы одерживать верх, если только их предложения не поддерживал Горбачев, обеспечивая тем самым голоса.

Реформаторы явно нуждались в организации, чтобы согласовывать политические действия, однако большинство из них все еще состояло в Коммунистической партии, а партийный устав запрещал фракционность. Вот почему реформаторы осторожно вели речь о «группах», а не о «фракциях» или – упаси господи – «партиях».

Инициативу взяли на себя депутаты от Москвы. Это от их имени выступал Сахаров при открытии Съезда, а в ходе его работы москвичи принялись за объединение реформаторски настроенных избранников, прибывших из других частей страны.

Хорошо известные московские интеллектуалы, такие, как Андрей Сахаров, Юрий Афанасьев, Татьяна Заславская и Гавриил Попов, объединились с молодыми депутатами, такими как Сергей Станкевич, Аркадий Мурашев, Галина Старовойтова и Илья Заславский. Отыскивая симпатизирующих депутатов из других регионов, таких как Собчак из Ленинграда и Гаер из Владивостока, они одновременно укрепляли союз с Борисом Ельциным.