Горбун

Отвечая вразброд, потянулись ввысь голоса встрепенувшихся хищников:

-Слышим, жди!

"Видящие" носом не хуже, чем глазами, волки затрусили цепочкой, то опуская, то вскидывая морды, стремясь не пропустить ни единого значимого запаха.

Перепрыгивая через поваленные стволы и рытвины, проскальзывая сквозь таежные заросли - волки почти не производили шума. Их движения были мягки, выверены - в любую минуту они были готовы замереть или молнией кинуться на жертву.

Стая шла по дну Впадины к подножью гор. Тучи надоедливой, звенящей мошкары преследовали волков. Они беспомощно вертели головами, и на ходу совали морды то в траву, то в еловый лапник, чтобы согнать впивающихся в нос кровососов.

Вел дружную стаю старый матерый волчище - Дед. Он даже издали заметно выделялся среди прочих более мощным загривком, широкой грудью и проседью.

Поначалу волки шли, часто семеня лапами, но, учуяв вожделенный запах, перешли в намет. Густой лес нисколько не замедлял их бега: помогая хвостом-правилом, они ловко маневрировали среди стволов. Мошкара, наконец, отстала.

Горбоносый лось, дремавший в нише обрыва, заслышав вой, поводил ушами, вскочил, беспокойно затоптался на месте. Заметив множество приближающихся огоньков, он понял, что схватки не избежать и самое разумное - поберечь силы. Встав задом к выворотню и опустив рога, бык приготовился к бою.

Опытные волки взяли лося в полукольцо. Дальше все должно было развиваться по хорошо отработанному сценарию: вожак, отвлекая жертву, всем своим видом демонстрирует готовность вцепиться ему в глотку, а остальные, в это время, нападают с боков и режут сухожилия задних ног. Но, разгоряченный Дед, не переводя духа, прыгнул на быка сходу, угодив под встречный удар острое копыто пробило ему грудную клетку. Зато боковые волки сработали четко: лось с перерезанными сухожилиями повалился на землю. Опередивший всех Смельчак сомкнул мощные челюсти на глотке быка и, дождавшись, когда тот, захлебываясь хлынувшей кровью, перестанет бить ногами, взобрался на поверженного гиганта. Мельком глянув на раненного Деда, Смельчак сразу определил, что предводитель не жилец и, сразу осмелев, победно вскинул голову:

-Надеюсь всем понятно, что отныне я вожак!? - красноречиво говорила его поза.

Смельчак, выделяясь несомненной смелостью и силой, и в самом деле был прирожденным лидером. Его ловкость была столь велика, что позволяла прямо на ходу вырывать куски мяса от бегущей жертвы. Ко всему прочему, он обладал феноменальной способностью подчинять всех своей воле, и это доставляло ему явное наслаждение. И вот, наконец, пробил долгожданный час.

Власть и заметное превосходство над другими членами стаи, к сожалению, постепенно развратили Смельчака.

С его воцарением справедливые порядки, устоявшиеся в стае за годы предводительства Деда, стал подменять закон: "Как хочу, так и ворочу!". И что удивительно, он безоговорочно, по крайней мере внешне, признавался всеми.

Уступчивость стаи в немалой степени была вызвана тем, что в первые два года правления Смельчака сложились очень благоприятные условия для сытой жизни. Северных оленей во Впадине расплодилось так много, что хищники безо всяких усилий резали их каждый день. Богатая и постоянная добыча безусловно упрочила власть Смельчака и приближенных к нему угодников. Со временем выделилась как бы стая в стае.

Предпочитая, чтобы, высунув языки, рыскали и охотились рядовые волки, прихвостни Смельчака выходили из-за деревьев только тогда, когда поверженная жертва уже дымила кровью. Поначалу они отнимали добычу силой, но, мало помалу, жившая прежде в согласии, стая свыклась с таким беспределом, и, завершив охоту, вставала поодаль в ожидании своей очереди быть допущенными сворой избранных к ими же добытому мясу. Изредка, когда охота предвиделась особенно легкой, выродки, чтобы размяться, тоже участвовали в ней. Питались они так хорошо, что шерсть приобрела особый блеск, от чего при свете луны казалась серебрянно-белой. Пиратская шайка возомнила себя хозяевами всей Впадины и бесцеремонно промышляла в непосредственной близости от скита, тем более, что затравленные олени, чувствуя в людях защиту, тяготели к его окрестностям. Развращенные безропотностью рядовых волков, выродки стали находить усладу в самом процессе резни безо всякой нужды в пище. Постепенно и другие волки входили во вкус этих жестоких побоищ.

Скитники то и дело натыкались в лесу на зарезанных, но даже не тронутых оленей. Как-то обнаружили растерзанного волками медвежонка. Рядом, уткнув морду в живот, сидела оглушенная горем медведица. Безвольно опустив передние лапы вниз, она раскачивалась из стороны в сторону, тяжело вздыхая и горестно поскуливая.

Мужики, хотя и ругали серых, в тоже время полагали, что "на все воля Божья".