Гордая и непреклонная

Когда Элис переступила порог клуба, там царила непривычная атмосфера уныния. Постоянные посетители уже находились на своих местах, однако они тихо сидели за столиками, потягивая спиртное. Когда она проследовала через большой зал, уже знакомый ей мерзкий тип по имени Хауард сердито сверкнул на нее глазами. С самого первого ее появления здесь этот человек заставлял Элис чувствовать себя неловко. А воспоминание о тех нескольких мгновениях в переулке до сих пор наполняло ее душу страхом, подобного которому она никогда прежде не испытывала.

Не теряя времени понапрасну, Элис направилась к ступенькам лестницы, где ее ждал Брутус.

– Извините меня за то, что я наговорил там, в суде, мисс Кендалл, – произнес великан.

В первый раз он повел себя с ней любезно. Положив руку ему на предплечье, Элис одарила его доброй улыбкой:

– Вы сказали чистую правду, а больше от вас ничего не требовалось.

Брутус не отвел ее, как обычно, в кабинет на верхней галерее, а проводил прямо в личные апартаменты Лукаса.

Когда они вошли, Лукас стоял у оконной рамы, уставившись вниз. Обернувшись, он прислонился к подоконнику, и когда встретился с ней взглядом, в глазах его Элис увидела тревогу.

– Это все, Брутус, – произнес он коротко.

Как только слуга удалился, и они остались одни, Элис прикусила губу. Как всегда, от его красоты у нее захватывало дух. Его темные волосы выглядели влажными, словно он недавно вышел из душа. Одежда его, тщательно отглаженная, выглядела по-домашнему, взгляд был грустный, но вместе с тем чувственный. Этот человек и волновал, и привлекал ее.

– Я не знаю, почему я здесь, – прошептала она.

– А я и не спрашиваю тебя об этом.

Через мгновение она оказалась в его объятиях, крепко вцепившись в его плечи.

– Тс-с. Все будет хорошо, – пробормотал он, приникнув губами к ее волосам.

– Но после того, о чем говорил Кларк в зале суда…

– Эй, – отозвался он шутливо, – не стоит из-за этого тревожиться. Уж мне-то известно, как ты на самом деле меня ненавидишь.

Отстранившись, она подняла на него заплаканные глаза.

– В том-то вся и сложность. Ты же знаешь, что это не так.

– Да, знаю, – ответил он мягко.

Однако за этим ничего не последовало. Ни «я рад», ни «я тоже не питаю к тебе ненависти». На сей раз его непривычное молчание вызывало в ней гнев.

– Неужели это ничего для тебя не значит? – осведомилась Элис возмущенно.

Лукас отступил на шаг, пригладив рукой темные волосы.

– Ну?

Из его груди вырвался какой-то странный гортанный звук, однако он не произнес ни слова. Вместо этого он обрушился на нее, словно вихрь, припав к ее губам жарким поцелуем. Как бы уступая силе, превосходящей его собственную, его пальцы скользнули к ее уху, откинув назад длинную прядь белокурых волос. Дыхание ее стало прерывистым.

– Нет, – еле выдохнула она, упершись кулаками в его грудь. – Отвечай мне!

Он заметил едва уловимое биение жилки у нее на шее, выдававшее волнение. Но, какими бы ни были ее чувства к нему, это не меняло дела: он мог только погубить ее – и то, что произошло сегодня в суде, служило лишним тому доказательством.

– Разумеется, значит, и даже очень много, – ответил он.

– Однако этого недостаточно для того, чтобы ты ответил мне взаимностью.

Лукас провел ладонями по ее рукам.

– Я тоже не испытываю к тебе ненависти, – прошептал он.

– Чудесно! Лучше не бывает! Выходит, я тебе не совсем ненавистна.

Он причинил ей боль и сам мог об этом догадаться по ее глазам. Лукас пробормотал себе под нос ругательство, понимая, что должен приказать ей удалиться, и как можно скорее. Ему следовало указать ей на дверь, потому что ответить утвердительно означало то же самое, что броситься в огонь. Оба они сгорят в нем дотла. Однако он не хотел – или не мог – ее прогнать.

– Ты очень много значишь для меня. Когда ты рядом, я просто не в состоянии рассуждать здраво. Когда ты уходишь, я жду, когда ты ко мне вернешься. Я часто думаю о тебе, я грежу о тебе в снах, – он взял ее руки в свои, – не было мгновения, когда бы я не желал тебя всем существом. – Ты нужна мне, Элис.

Не сказав больше ни слова, Лукас наклонил голову, завладев ее губами. Его сильная рука опускалась все ниже и ниже по спине, крепко прижимая ее, между тем как его затянувшийся поцелуй постепенно становился все более требовательным и настойчивым. Глухо простонав, Элис ухватилась за его плечи. Он слегка поцеловал ее в висок перед тем, как снова с жадностью припасть к губам. Она приоткрыла рот, затем чуть ущипнула его нижнюю губу, явно желая его не меньше, чем он ее. Это была одна из тех сторон ее натуры, которой он восхищался больше всего, – смелость, сочетавшаяся с поразительным простодушием.