Гордая и непреклонная

Элис нервничала не меньше любого из них, однако она была уверена в том, что ни одно жюри присяжных во всей стране не станет предавать Лукаса Хоторна суду на основании более чем ненадежных показаний женщины, чей моральный облик вызывал сомнения. Вряд ли куртизанка со своим сбивчивым рассказом сможет произвести впечатление в суде. У обвинения не было достаточных улик против Лукаса, и не исключено, что ее отец передал дело Кларку лишь потому, что понимал: на победу им рассчитывать не приходилось. Таким образом, если они добьются вынесения обвинительного акта, все лавры достанутся ее отцу. Если же они проиграют, отвечать придется одному Кларку. Элис неприятно было думать, что ее отец способен поступить так со своим подчиненным.

Длинный коридор рядом с комнатой для совещаний большого жюри постепенно наполнялся представителями обвинения, свидетелями, полицейскими, обвиняемыми, которым удалось избежать тюремного заключения, а также членами их семей, прибывшими сюда, чтобы участвовать в процессе или поддержать добрым словом своих родных. Однако Лукаса нигде не было видно.

Кларк появился в здании суда за десять минут до начала слушаний. Едва заметив ее, он нахмурился, покачал головой и взглянул на нее с жалобной улыбкой. Затем, крепко держа за ручку свою битком набитую сумку, он направился в ее сторону. Кларк поздоровался почти со всеми присутствующими здесь прокурорами, обменялся рукопожатиями со многими из адвокатов и вежливо приветствовал полицейских. Добравшись, наконец до того конца коридора, где стояла она, он опустил сумку на пол и, вынув из кармана платок, вытер лоб.

– Я до сих пор не могу поверить, что вы действительно готовы идти в этом деле до конца, – произнес он, аккуратно сложив квадратный кусок ткани и убрав его обратно в карман.

– Это именно так, можете не сомневаться.

Удивленный ее тоном, он слегка приподнял брови. Однако прежде чем он успел что-либо ответить, на верхней ступеньке лестницы показался Лукас, такой же властный и высокомерный, как всегда. Едва завидев ее, он удовлетворенно кивнул головой и выступил вперед. Взгляд его был настолько дерзким, что сердце у нее в груди слегка подскочило. Но тут Лукас заметил рядом с ней Кларка. Выражение его лица тут же изменилось, и Элис снова увидела перед собой того опасного человека, который переступил порог ее конторы в день их первой встречи.

Лукас коротко приветствовал помощника окружного прокурора. Кларк тут же прервал его и наверняка отошел бы в сторону, если бы именно в эту минуту рядом с ними не появился Грейсон. Грейсон Хоторн приходился родным братом Лукасу, однако он был слишком известным адвокатом, не говоря уже о его репутации в городе, чтобы относиться к нему пренебрежительно.

– Привет, Грейсон, – добродушным тоном обратился к нему Кларк.

– Мистер Киттридж, – подчеркнуто вежливым тоном отозвался Грейсон.

Кларк, который был моложе. Грейсона и далеко не так удачлив, в ответ на этот едва завуалированный выговор только густо покраснел.

И тут, ко всеобщему изумлению, в здании суда появился Уокер Кендалл. Все обвинители и почти все защитники, собравшиеся здесь, наперебой старались привлечь к себе его внимание, пока он следовал по коридору. Шум их голосов, эхом отражавшийся от мраморного пола и стен, стал почти оглушительным. Уокер пробирался через толпу, словно политик на предвыборном митинге, широко улыбаясь и на ходу обмениваясь рукопожатиями, репликами и шутя как со знакомыми юристами, так и с полицейскими. Элис не без гордости наблюдала за тем, каким явным уважением он пользовался. Поскольку взгляд ее был сосредоточен на отце, ей понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что человек, следовавший за ним, был коронером округа Бостон.

Ее тут же охватило замешательство, и сердце тревожно забилось, едва Грейсон смерил ее взглядом своих серых, как сталь, глаз. Коронеры редко приглашались в качестве свидетелей на заседания большого жюри, за исключением тех случаев, когда возникал вопрос о том, как именно умерла жертва.

– Что он здесь делает? – осведомился Грейсон.

– Не знаю, – ответила она, – я видела имя коронера в списке свидетелей, однако, поскольку в данном случае вопрос о причине смерти не стоит, я понятия не имею, зачем он явился сюда.

Все смущение Кларка исчезло, и теперь он улыбался, не говоря, однако, ни слова. Элис охватило смутное подозрение и тревога. Она протиснулась мимо мужчин, не дожидаясь, пока ее отец проследует через весь коридор. Большие латунные часы, встроенные в мраморную стену, показывали, что до начала слушаний в большом жюри осталась всего одна минута.

– Что здесь делает коронер, отец? – спросила она без долгих предисловий.

Уокер приподнял на ходу брови, однако не стал останавливаться.

– Разве так приветствуют своего родного отца?

Она чуть было не принесла ему свои извинения. Но уже в следующий миг это побуждение исчезло, уступив место предчувствию беды. Сначала коронер, затем самоуверенная улыбка на лице Кларка, и вот теперь высокомерное спокойствие ее отца.