Гордая птичка Воробышек

— …Люблю! — слышим мы тем временем. — Женька! Воробышек! Я тебя люблю! Люблю, слышишь! И всегда буду любить! Только тебя! Буду стоять под твоим окном и кричать, как дурак, пока не впустишь! Куплю я тебе этот чертов скоросшиватель, только красивее не ищи!

— Ладно уж! — милостиво дает отмашку Танька сгрудившимся в глухую стену — оборону на пути к подъездным дверям бабулькам. — Так и быть! Дамы, впускайте! Иди уже за своей невестой, жених, пока она тут от ожидания вся не обревелась!

Наш с Ильей второй танец длится гораздо дольше первого, теперь наши чувства обнажены, а глаза куда честнее друг с другом. Музыка давно сошла на фон, крики «Горько» слились в один протяжный многоголосый гул, и далекие слова Босса о том, что его младший сын с сегодняшнего дня является его главным преемником и равноправным партнером, владеющим по его барской воле сорока девятью процентами акций основных компаний, объявлением прокатившиеся по роскошно убранному, утопающему в цветах залу богатого особняка, так и не заставляют нас разъединить губы и оторваться друг от друга.

— Птичка, — шепчет Люков мне на ухо, притянув к своей груди. — Я хочу, чтобы сегодня ночью ты станцевала для меня танец, очень похожий на тот, что подарила в день рождения.

— Мне тоже понравилось, чем все закончилось.

— Сегодня все закончится еще лучше.

— Боюсь, что я слегка округлилась с тех пор.

— Воробышек, меня это только заведет, не волнуйся.

— Тогда приготовься, Люков, это будет зрелищно, обещаю. Кстати, в прошлый раз я так и не нашла свои трусики.

— Кажется, кто-то очень впечатлительный их нечаянно порвал, но очень незаметно и аккуратно.

— Тогда сегодня кому-то очень впечатлительному придется действовать еще аккуратней, потому что сегодня на мне очень красивое белье, — белое, шелковое и почти прозрачное… Жалко такое рвать.

— Черт, воробышек, а давай сбежим? Не могу больше, я так соскучился…

— Давай!

* * *

Он держит меня за руку все время, пока я пытаюсь справиться с болью и прерывающимся дыханием.

— Женька, я тебя люблю! — опустившись на колени рядом с кушеткой, шепчет в висок, когда я оглашаю родовой зал особенно громким стоном. — Мог бы — сам родил, честное слово! Но ведь не могу!

— Вот еще что придумал, глупый… Сама справлюсь! — обещаю я в момент короткой передышки, пытаясь ободрить Люкова подобием улыбки, и ласково касаюсь пальцами напряженной, покрытой щетиной щеки, где сейчас скрыта так любимая мной дерзкая ямочка. — Справлюсь, Илья, ты ведь сам говорил, что я сильная… А-а-а! — неожиданно срываюсь на крик от особенно сильного спазма внизу живота, и тут же вижу, как мой любимый кусает губы до крови, вглядываясь в мое лицо.

— Женька…

— Так, молодой человек, не нервничаем! Отпускаем кушетку, не то она сейчас от вашей хватки пойдет трещинами, и начинаем спокойно дышать. А вот жену держим за руку покрепче!.. Вот так… А ты, моя хорошая, тужься давай, не ленись, время пришло… Ну же… Еще… Кого ждем? Не знаете?.. Эх, молодежь, чудаки да и только!.. Ну! Давай же!.. Сейчас… Молодец!.. И кто это тут у нас?.. О! — руки доктора, хлопнув перчаткой по розовой кожице попки, опускают мне на живот маленькое горячее существо, зашедшееся в крике. — Поздравляю, папаша, а у нас девочка! Да какая крохотная и славная! Вся в маму!

Я роняю голову на подушку и смотрю на Люкова, на его дрогнувшие руки, протянувшиеся ко мне, закрывшиеся от облегчения глаза…

— Господи, птичка, я так боялся…

… Встречаю губами любимые губы и наконец даю волю чувствам, за эту длинную ночь скопившимся в груди.

— Жень, не плачь, ну что ты? — смеется Люков, касаясь моих волос. — Испугалась, что стала мамой?

— Нет, Илья, — отвечаю честно. — Просто подумала вдруг, как сильно я тебя люблю и как сильно боюсь потерять.

Сказала, понимая всем сердцем, что это правда. Зная, что буду любить его всю жизнь. Читая роман о своей любви в темных колючих глазах. Наблюдая, как моя любовь встает и осторожно берет на руки нашу дочь…

— Женька-Женька, а еще называла кого-то глупым.

Люков вновь улыбается широко и открыто, так, как я люблю, делая меня одной своей улыбкой безумно счастливой. И произносит первые слова — очень важные, обращенные к притихшему на его сильной широкой груди человечку:

— Ну, здравствуй, моя мышка! Пришло время познакомиться!

БЛАГОДАРНОСТИ

Спасибо, дорогой читатель, что прочитал роман. История закончилась, а значит, пришло время поблагодарить всех тех чудесных людей, благодаря которым она обрела жизнь сначала на просторах Рунета, а затем на страницах этой книги. Тем, кто были первыми читателями, кто видел, как менялись Женя и Илья, кто стал настоящим другом не только автору, но и героям. Кто помогал во всем и верил, что когда-нибудь «Воробышек» обязательно оживет на бумажных страницах настоящей книги. Спасибо! Я вижу, как вас много и радуюсь, что работала не зря!